Воцарилось секундное молчание, во время которого юный король
сперва сохранял каменное выражение лица, а затем слегка повернул
голову в сторону герцога, словно вновь ожидая команды. Но герцог,
казалось, сам замешкался.
– Это правда, что ты можешь обращаться в крылатого тигра? –
спросил вдруг Его Величество.
Я изо всех сил постарался сдержать улыбку. Ксай я попросил
остаться в Кернадале, но слухи о ее триумфальном появлении там,
конечно, дошли уже и до столицы: слишком много людей видело эту
сцену своими глазами.
Впрочем, в кривом зеркале этих слухов история исказилась до
неузнаваемости. Так многие считали, что в дракона оюращался я сам,
а в других историях дракон (чуждый здешней мифологии) превратился в
крылатого тигра. Тигров в Монланде тоже никто не видел, зато они
жили в Сунланде и часто украшали тамошние гербы. Крылатый же тигр
был любимым транспортом палатинских сказочных героев.
– Нет, Ваше Величество – ответил я. – Но мой друг может... нечто
подобное.
– И он может защитить нас? – спросил король, не обращая внимание
на раздраженный жест регента.
– Боюсь, что нет, – ответил я. – Перед нами очень мощная сила.
Всем людям нужно объединиться в борьбе с ней.
– То есть, вы предлагаете начать войну? – произнес регент. –
Войну, где герцог Каруинский по какой-то неведомой причине встанет
со мной плечом к плечу? А вам не кажется, что, прежде чем делать
подобные предложения, неплохо было бы заручиться его согласием?
– Война уже началась, – ответил я. – Нежить не будет присылать
послов, предъявлять ультиматумы и заключать перемирия. Захватив
Кирхайм, она двинется дальше на юг, уничтожая и разоряя страну до
тех пор, пока не поглотит ее целиком. Мы все уже воюем, хотим мы
того или нет. И герцог Каруинский, я надеюсь, тоже это поймет.
Главное, чтобы не было слишком поздно. Я нижайше просил бы Его
Величество сделать первый шаг и выступить примирителем и
объединителем владык Монланада. Боюсь, что без этого чернолесские
егеря не смогут обеспечить защиту даже Карнары.
– Ваша нижайшая просьба удивительно смахивает на ультиматум, -
проговорил герцог, глаза которого немного сузились, пристально
уставившись на меня. – Но Его Величество прощает вам вашу дерзость
из уважения к проявленной вами доблести в бою и обещает рассмотреть
возможность дипломатических шагов к примирению с врагами Короны.
Однако это потребует обсуждения с советниками в ближайшие две
недели.