– В отношении нас?
– В отношении вас, Дмитрий Григорьевич.
– А я, честно говоря, вообще не понимаю, при чем тут я.
– То есть?
– Без «то есть». С чего вы, Алексей Батькович, взяли, что я имею отношение к выпуску этой газеты или чего там, комикса? Мои отпечатки пальцев на чемодане – где? Как ко мне относится газета, весь тираж которой уничтожен? Я в других газетах работаю обычно.
– Дмитрий Григорьевич, ну вы же понимаете, мы можем пойти и другим путем. Стилистическая экспертиза, показания свидетелей. Но тогда мне уже трудно будет облегчить вашу участь.
– А можете – так и идите. Другим путем. Подсказать куда? Пропуск подпишите, будьте добры.
Алексей ставит росчерк на белом бумажном квадратике. Латкин выхватывает пропуск из пальцев Бессонова. Останавливается в дверях:
– Не для протокола. Хуйло ты, Леша. Понял? Пока.
Камера задумчиво поднимается с непроницаемого лица Алексея на стену с портретом президента.
На ветру качается фонарь, освещающий физиономию Валодина на плакате. Свет выхватывает часть слогана: УЩЕЕ ЗА НА
Идет дождь.
За окнами офиса гремит музыка. Somebody’s gotta die, somebody’s gotta die!
В офисе людно, пьяно, шумно. На столах бутылки коньяка, водки и виски, пластиковые стаканчики испачканы томатным соком. Мониторы сдвинуты. Бумаги разбросаны.
– Мы прошли по лезвию, ты понимаешь это? По лезвию, блядь! – технолог Павел обнимает райтера Никитина. – Пятьдесят два, сука, процента!
– Понимаю, Паша, – говорит грустный и трезвый Никитин.
– Вячеслав Валодин уже поздравил с победой своего конкурента, действующего губернатора Олега Смолина, – холодно говорит ведущая с экрана плазмы, – правда, поздравление это пришлось принести заочно, поскольку, где сейчас губернатор, остается неизвестным.
– Я уважаю волю избирателей, – говорит осунувшийся Валодин, – и поздравляю всех нас с победой того, кого жители региона сочли наиболее достойным. Со своей стороны, хочу сказать, что…
– Отсоси! – показывает фак экрану технолог Павел. – Со своей стороны!
В соседнем кабинете девочка-юрист, сидя на краю стола, хохочет над тем, что говорит ей собеседник из высокого кресла. Отсмеявшись, говорит:
– Вы знаете, а я вас сперва так боялась! Я с такими людьми не общалась никогда!
– Да перестань, – говорит Смолин. – Какими такими, я такой же, как и все. За то и любят.