— Я могу смягчить гнев почтенного человека, которому принадлежит
этот раб, но только в том случае, если вы все поклянётесь, что
подобного больше не повторится!
Народ невнятно залопотал и поспешно закивал.
— Снимите его! — велел Борг.
Поддерживающая меня в вертикальном положении верёвка ослабла, и
я осел в нагретую солнцем пыль, всхлипывая от боли и смеха,
душившего измочаленную камнями грудь…
Сон отступал неохотно — его тяжёлые объятия никак не хотели
размыкаться, но я больше не мог это вынести. Что-то на самой
границе ощущений подсказывало: моё сознание получило слишком
большую передышку. Так недолго и вовсе затеряться в галереях
Полночного Замка… Нет, нужно сделать над собой усилие и открыть
глаза. Ну же, Джерон, хоть раз в жизни соверши мужественный
поступок… Проснись!
Веки нехотя поползли вверх. Фрэлл, сколько же я выпил? Стоп! Я
давным-давно не употреблял ничего крепче эля. Но все признаки
похмелья налицо: голова — тяжелее наковальни (причём к ней
прилагается ещё и увесистый молот, который с завидным усердием
что-то куёт внутри моего черепа), во рту лениво ворочается язык,
облитый чем-то вязко-кислым, а тело ощущается исключительно как
разобранное на составные части. Та-а-ак, что же со мной произошло
до отхода ко сну? Я высвободил из лабиринта одеяла правую руку и
тупо уставился на распухшее и плохо сгибающееся запястье. После
минуты размышлений над причиной столь плачевного состояния одной
руки я решился взглянуть на другую… Я что, был связан? Зачем? Всё
интереснее и интереснее… Ещё одно титаническое усилие, и одеяло
медленно съехало на пол. Всё, что я смог выдохнуть, не относилось к
допущенным в приличном обществе выражениям…
Грудь, живот, руки и ноги были покрыты хаотичным узором пятен,
цвет которых варьировался от тёмно-лилового до жёлто-серого. Иногда
попадались и багряные росчерки лопнувших сосудов. Я вспомнил, хотя
лучше бы… Лучше бы этого никогда не было… Я дотронулся до одного из
синяков и с обиженным стоном отдёрнул пальцы: под кожей явственно
прощупывался тугой желвак.
— Доброе утро! — раздалось со стороны окна.
Стараясь двигаться медленно и плавно, я сел, свешивая ноги с
постели.
Дэриен стоял у распахнутых створок, рассеянно подставляя пряди
своих шёлковых волос гребню свежего ветерка. За окном виднелось
небо, которое вполне бы могло сойти за продолжение моих
синяков.