Против Горшковых, что удивительно, ни
Грубякины, ни Петров особо не воевали, иногда только Римма Марковна
на правах старшей по возрасту могла повоспитывать Лидочку, да и то
– больше для профилактики, а так – ни-ни. Как выяснилось, супруг
Лидочки, Валерий Анатольевич Горшков, трудился учителем пения в
Ветеринарном профтехучилище, был кандидатом в члены партии и вообще
происходил из хорошей семьи.
Все это я выяснила у Риммы Марковны, с
которой мы с удовольствием съели злополучные котлеты, так
легкомысленно отвергнутые Горшковым. Когда чайник вскипел, и мы уже
перешли к чаю, на кухню величественно вплыла лично Клавдия
Брониславовна с целью немедленно выяснить важный вопрос:
–
Римма Марковна, вы вчера забыли выключить свет в туалете! –
безапелляционно заявила она.
–
Вранье! Я всегда выключаю! – моментально возмутилась та. – Это ваш
Пашка никогда не выключает, я видела.
–
Не тронь ребенка! – на кухню фурией влетела Зинка, запахивая на
ходу халат. – Своих детей нет, так на чужих рот не
разевай!
–
Да кому он нужен…, – попыталась отбиться Римма Марковна, но была
перебита лично Клавдией Брониславовной:
–
А позавчера вы, дорогуша…
Что натворила Римма Марковна позавчера
осталось неизвестно, так как все заглушил утробный детский
рев.
–
Лешка, гад такой.., – ахнула Зинка и метнулась обратно в комнату.
За ней удалилась Клавдия Брониславовна, напоследок столь
многозначительно взглянув на Римму Марковну, что всем стало ясно –
разговор далеко еще не окончен.
–
Вот так и живем…, – улыбнулась Римма Марковна, но губы ее дрожали.
– Если ты одна, старая, то заклюют. Это еще их Грубякин со смены не
вернулся. Втроем они тут такие концерты устраивают, хоть сразу
стреляйся.
Я
слушала ее и понимала – нужно отсюда сваливать. Я еще не поняла, со
страны или только с квартиры, но то, что так жить нельзя – это
однозначно.
Уже поздно ночью, ворочаясь в неудобной
кровати, я думала о том, как теперь жить дальше. Женщина-попаданка
– это не мужчина, здесь все гораздо сложнее: спеть песню Сталину,
победить Ивана Грозного или сочинить пулемет женщина вряд ли
сможет. Просто потому, что малореально. Это не зависит от ее
интеллекта или кармы, просто в мире мужчин свои правила. И что
тогда остается? Стать ударницей соцтруда? А зачем? Идти в боевые
подруги к какому-нибудь ответственному товарищу с целью спасти
СССР? Смешно. И неприятно. Уехать из СССР? Это уже более реально,
но очень трудно. Нужно быть или олимпийским чемпионом, или
известным артистом, чтобы появилась возможность ездить за границу.
Да и то, если мне не изменяет память, ездили они, в основном, в
страны социалистического лагеря.