Но в какую же гадкую историю впутал меня отец! Он ведь знает, что
я никудышная лгунья... Сколько раз в детстве я попадалась на проказах и тут же сознавалась
в содеянном. Если бы не будущее Мисси, никогда бы я по доброй воле не пошла на
поводу у отца!
— О чем советник
говорил с тобой? — запыхавшаяся после танца с альфой Марджи обмахивалась
веером. Я вздрогнула.
— Ты меня напугала.
— Прости. Так о чем? — Носик
Марджи даже заострился от любопытства.
— Ни о чем важном. Сказал,
что уже завтра состоится первое испытание. А о чем ты беседовала с альфой? —
быстро спросила я, чтобы избежать дальнейших расспросов.
Марджи закатила глаза. Весь
ее вид выражал неудовольствие из-за того, что не удалось узнать ничего интересного.
— Рассказывал мне о том,
какой кинжал ему преподнесли в дар кузнецы Сизарии. Я натурально удивлена!
Разговаривать об оружии с леди! Но я внимательно выслушала его и завела
разговор о своих украшениях! — Марджи засмеялась, обмахиваясь веером. — А сейчас
он танцует с Риссой. Она сирота и, кажется, отдавила нашему альфе ноги. Вряд ли
в приюте ее обучали танцам!
— Но и она может
победить, — не удержалась я. — И стать госпожой.
— Я тебя умоляю, Лири!
Откуда столько слепой веры! — отмахнулась от моих слов Марджи. — О, кажется,
танец закончен! — Амари заторопилась обратно, намереваясь поживиться свежими
сплетнями: — Рисса, милочка, подожди!
Замерзнув, я вернулась
в зал, выпила стакан пунша и, чувствуя приятно разливающееся по телу тепло, не
сразу услышала, как меня окликают по имени. Повернув голову, увидела миловидную,
богато одетую средних лет леди. На ее груди покоилось роскошное ожерелье с
кроваво-красными камнями. Парчовое платье винного цвета оттеняло каштановые,
тронутые сединой волосы. Темные глаза смотрели внимательно.
— Лири, ты меня не
помнишь? — спросила она, улыбаясь. Видя, что я продолжаю непонимающе смотреть
на нее, продолжила: — Я леди Рунильда Эделин.
— Простите, нет, —
покачала я головой.
— Я приезжала в Пустынную
Розу, когда твоя матушка отправилась к Богине.
Я на мгновение прикрыла
глаза, почувствовав во рту горечь. Этим вечером все словно сговорились, чтобы растравлять
мою рану…
— Мне было всего шесть.
Простите, — отозвалась я, мечтая закончить разговор.
— Мы с твоим отцом
старинные друзья, Лири.