— Покажи метку еще раз,
Лири, — тихо попросила она.
— Садись. — Я похлопала
ладонью рядом с собой, приглашая сестру. Она подошла и села, старательно отводя
полный слез взгляд, провела пальчиками по ярко горевшему знаку луны. — Мисси, я
вернусь, — сжала я ее тонкие холодные пальчики, стараясь успокоить. — А когда это
произойдет, отец пообещал, что устроит нам с Эстином пышную свадьбу, и позволит
тебе поехать со мной.
— Хорошо. Это очень
хорошо, Лири, — прошептала она.
Голова сестры наклонилась
еще ниже. Младше меня на шесть лет, Мисси была такой худенькой, такой
беззащитной, что у меня сердце сжималось при одной мысли о том, что отец может
отдать ее Нарвану, этому старому
чудовищу. Слезинка капнула на мою руку, влажной дорожкой пробежав по коже.
— Ты обещаешь проиграть
и вернуться? — Подняла сестра на меня полные слез глаза.
— Клянусь.
Мисси обхватила мою шею
руками, прижавшись ко мне. Я гладила ее по худой вздрагивавшей спине. От Мисси
пахло лавандовой водой.
— Что это за траур? —
недовольный голос отца заставил нас отпрянуть друг от друга.
— Я лишь прощалась с Лири,
отец, — пролепетала Мисси, быстро вытирая глаза. В присутствии отца она почти
всегда молчала. Чувствовала, что он холоден к ней. Но еще больше ее обижало то,
что он холоден ко мне.
— Вижу, — сухо кивнул
отец. — Карета уже заложена. Тебе пора, Лири.
— Разве вам совсем не
жалко Лири, отец? — тихо спросила Мисси.
Я удивленно посмотрела
на нее. Мисси впервые решилась на такой открытый бунт. Отец вскинул брови,
удивленный не меньше моего.
— Жалость здесь ни при
чем, Мисси. Каждый должен знать свое место и выполнять свой долг. Лири знает, в
чем он состоит. Не так ли? — Отец выразительно посмотрел на меня.
Я кивнула и, решив, что
медлить — лишь откладывать неизбежное, поднялась.
— Не переживай так,
Мисси. Отец прав. Раз Богиня выбрала меня, я должна ехать. А ты держись поближе
к Нэнс, пока меня не будет, она не даст тебя в обиду. — При этих моих словах я
посмотрела на отца, но он лишь криво усмехнулся.
Через какое-то время мы
уже стояли у замковых ворот и прощались. Сверху падали снежинки, хотя на самой
дороге снега было еще не так много. Я плотнее закуталась в тяжелый теплый плащ
и обняла свою нянюшку, непривычно серьезную.
— Пусть хранит тебя
Богиня, моя девочка. Отправляю свою овечку да прямиком в волчье логово, —
покачала она головой, промокнув глаза кружевным платочком.