Бессвязные мысли рождались и умирали
глубоко внутри, не имея ни малейшей возможности прорваться к горлу,
разлететься стаей слов. Оставалось только молчать… Когда схлынул
ужас перед чужой неотвратимой смертью, позволяя вновь ощущать
окружающий мир, Румпель вспомнил о своем уродстве. Впился колючим
взглядом в лицо Айлин, ища следы страха и отвращения, но наткнулся
на широко распахнутые глаза, полные мягкого, как лебяжий пух,
интереса. Едва не утонув в бирюзовой синеве, чувствуя, как никогда,
свою неполноценность, он отвернулся первым.
***
Айлин не сразу поняла, что
произошло, но жадно впитывала каждое безумное мгновение, чтобы
потом, позже, в тиши потрескивающего камина, распутать этот вечер.
Темный лэрд появился неожиданно. Конечно, она думала о нем, звала,
но, как в детстве, маг являлся только, когда мысли о нем
переставали быть явными. Кажется, в этот раз она размышляла о том,
что он похож на чертополох: непритязательный, прекрасный в своей
простоте цветок, обрамленный острыми колючками. «Но вчера ни
чего подобного не было, я прощалась с жизнью, не думая ни о
ком».
Мысли завихрились снежной бурей,
стоило наткнуться на колючий пурпур глаз. Колдун появился посреди
запертых на замок покоев, и только это позволило не вскрикнуть от
неожиданности. А когда он с совершенно безумным взглядом сорвался к
ней и замер каменной скалой, захотелось шагнуть навстречу,
разделить это сумасшествие на двоих. Она, словно зачарованная,
смотрела в незнакомое лицо, запоминала его, стараясь напиться
грубыми чертами. Уродство, от вида которого бросало в дрожь даже
храбрейших из воинов, испугало б и ее, если бы не было тех далеких
вечеров, наполненных шуршанием прялки и беседами.
«Лэрд, отчего вы не снимете
капюшон? Вам же неудобно».
«Я не хочу напугать своим видом
одну маленькую девочку».
«Пфф. Вы последний в
королевстве, кого бы я стала бояться».
«А зря. Храбрейшие из воинов
теряли сознание, видя мое лицо».
«Отлично! Тогда я выйду за вас
замуж, и вы станете меня защищать!»
«Вырасти сначала, малышка
Айлин».
Воспоминание выпорхнуло птицей.
Отстраненно Айлин отметила, что правая половина лица лэрда также
обезображена, как и его рука. Кожа смята, перетянута, сжата, словно
кора у векового дуба. Нет ни бровей, ни ресниц. Зато вторая -
обычная, как у любого мужа, что носит меч. Широкий, гладко выбритый
подбородок, прямой аристократичный нос, обветренные губы и острые
скулы, словно в роду у него действительно были сиды. Черные, как
смоль волосы, забранные в низкий хвост, растрепались.