В зале повисла настороженная тишина. Никому из кандидаток не хотелось признавать себя лентяйкой или недоучкой, но в то же время каждая мечтала заполучить в крестницы саму принцессу и утереть нос остальным. Не так уж часто в Эльдорре появляются на свет девочки королевских кровей, за последние пятьдесят лет это всего второй случай.
- Ты права, Агнесс, эта девочка родилась с золотой ложкой во рту, и ей нет большой нужды в крестной фее, - признала Лукреция. – И ты права, что ее крестной не придется особенно утруждать себя, устраивая судьбу подопечной. Достаточно будет не мешать ее жизни идти своим чередом. Но ты можешь поручиться, что Белинда будет стоять в стороне и не разовьет бурную деятельность, чтобы осчастливить свою первую крестницу? Вспомни, как она мечтает попробовать себя в этом качестве, сколько прошений она подавала за год членства в ОЗФ. Неужели ты думаешь, что, если мы дадим ей такой шанс, она им не воспользуется – в свойственной ей манере?
Среди собравшихся раздались смешки.
- Ты знаешь мое отношение к Белинде, - продолжила Лукреция, - я уверена, что девочка еще проявит себя с лучшей стороны. Но как глава фей я должна в первую очередь заботиться о благополучии принцессы. Зная Белинду, можно ожидать чего угодно: и что королевская казна истощится, и что принц, предназначенный ей, влюбится в другую, а сама принцесса подурнеет лицом и поглупеет до состояния винной пробки, - закончила свою речь фея.
- Как скажешь, - поникла ее оппонентка. – Я всего лишь предположила, что большого вреда не будет…
- Крестная фея должна приносить пользу, а не вред! – строго сказала Лукреция. – И мы тем более не можем рисковать благополучием королевской семьи.
- Но ты же знаешь Белинду, - возразила Агнесс, – она не успокоится, пока не добьется своего.
- Да уж, упрямая, как ослица! – пробурчала Лукреция.
- Что, если мы поручим ей опеку над какой-нибудь новорожденной девочкой из бедной семьи? – предложила Агнесс. - Хуже-то не будет.
- Хуже быть не может только в том случае, если ее родители – самые бедные и несчастные люди в королевстве, - язвительно вставила Патриция.
- А что, это мысль, - оживилась Лукреция и обернулась к блюдцу, висящему у нее за спиной. – Ну-ка покажи нам самую несчастную молодую мать в Эльдорре.
Матовую темно-синюю поверхность заволокло дымкой, а когда она развеялась, блюдо отразило плачущую молодую женщину в сером чепчике и заплатанном бесформенном платье, сидевшую на скамье в темной каморке и державшую на руках младенца.