- Не знаю, чего он хочет, но я бы на твоем месте не высовывалась. Сиди тихо, как мышка. А лучше спрячься в углу под тряпками, - она указала взглядом на ворох подстилок и одежек, которыми низшие слуги спасались от холода в своих нетопленых комнатушках.
Аннет послушно скользнула к тряпичной куче, прижимая малышку к груди, и тут Марта, потревоженная ото сна, раскрыла рот, намереваясь спеть свою самую громкую песню.
- Нет-нет-нет, только не это, Мари! – испуганно зашептала мать. – Нет, Мари, моя малышка Мари, моя славная Мари. Тихо-тихо, не выдавай свою мамочку!
Девочка послушно закрыла ротик, а за ним и глазки. Аннет облегченно вздохнула и юркнула в мягкий ворох тряпья. Как раз вовремя – в коридоре раздался шум, сквозь дверную щель мелькнули отблески огня.
- Сиди, как мышка! – Одиллия накинула тряпку, замаскировав беглянку, и на цыпочках подкралась к двери, прислушиваясь.
Ее комнатушка находилась в самом конце коридора, и посудомойка слышала, как содрогаются от требовательного стука двери ее соседей, как дрожат от волнения голоса заспанных слуг и как звучит имя прачки в устах строгого лекаря. Шум приближался все ближе, вот стукнула дверь ее ближайших соседок, поломоек. Одиллия затаила дыхание и бросила взволнованный взгляд на ворох тряпок, за которым укрылась Аннет. Все было тихо: прачка замерла в своем убежище, ее дочка тихонько спала. Только бы она не проснулась! Решив не дожидаться, пока кулак лекаря обрушится на дверь ее каморки, посудомойка высунула нос в коридор. И как раз вовремя – процессия в лице лекаря и горничной, держащей фонарь над головой, уже двинулась к последней двери.
- А что, если мы ее не найдем, господин Жюльен? – тоненько пискнула горничная.
- Молись, чтобы нашли, - нервно ответил лекарь. – Иначе нам несдобровать.
- Но ведь есть же другие! – возразила служанка.
- Других мы сможем найти только завтра. А к тому времени королева из нас душу вытрясет!
- Не нашли? – поинтересовалась Одиллия, выскальзывая из-за двери и прикрывая ее за собой.
- Это вы? – Разочарование лекаря было так велико, словно он был осужденным на казнь, которому только что отказали в помиловании.
- Я, - смущенно потупилась посудомойка.
- Дьявол! - не сдержавшись, воскликнул тот и обернулся к хорошенькой горничной: - Эту девушку я уже опрашивал на кухне. Она ничего не знает. Боюсь, не сносить нам с тобой головы. - Лекарь с досадой ударил могучим кулаком по стене.