– Старушка Нэн поедет с тобой, будет ухаживать за дитем, –
сказал, уходя, король, и Грейсли облегчённо вздохнул, так как
клятва клятвой, но что делать с младенцем он не представлял. Нэн-то
уж точно знала, как ухаживать за детьми, побывав нянькой у всех
сыновей Маира.
Часа через два, когда ночь начала уступать место новому дню и
солнце осветило горизонт жёлтым светом, из ворот замка выехали две
повозки. К ним привязали корову, козу и взгромоздили в кузов
несколько клеток с курами. Одной повозкой, тихо понукая лошадей,
управлял Грейсли, второй – Нэн. Повозки тронулись в сторону дальних
холмов, где начинался древний Тёмный лес. Чуть погодя из замка,
кутаясь в широкий плащ, выехал одинокий всадник и направился в
противоположную сторону, к Священным холмам. Стража на воротах и
сторожевых башнях, преклонила копья, зная, куда отправился их
король и что за ношу он везёт под чёрным плащом.
Король и Грейсли встретились в середине дня и продолжили путь
вместе. Девочку передали Нэн. Та отнесла её в свою повозку, где
быстро поменяла мокрые пеленки и дала тёплого козьего молока.
Попутно она не забывала сердито бранить короля, передавшего ей
орущего от голода младенца. Ребёнок жадно зачмокал, схватив
маленьким ротиком сделанную из кожи свиньи соску. Король с Грейсли
остановились у повозки, наблюдая за девочкой. Та вертела глазками,
смотря то на одного, то на другого, не переставая при этом
насыщаться.
– Моя дочь будет очень красивой, жаль, что никто про неё не
узнает, – с тяжёлым вздохом сказал король, глядя на ребёнка, и
направил лошадь вперед.
Грейсли немного задержался, разглядывая девочку, которая
перестала есть и теперь с интересом наблюдала за ним. Вдруг она
улыбнулась ему милой, беззубой улыбкой. Воин почувствовал, как
волна восторга и любви всколыхнулась по всему телу. Своей семьи он
так и не завёл, хотя король часто сватал ему богатых дочерей своих
вельмож, но не настаивал на его женитьбе, в тайне понимая, что
тогда на озере Мойра забрала сердце не только Маира, но и смелое и
верное сердце капитана.
Все эти годы Грейсли был верен королевской семье и ни словом, ни
взглядом не показал, что любит королеву особой любовью. Но Маир
понимал, что это другая любовь, любовь с преданностью своему королю
и восхищением красотой женщины. И нисколько не ревновал, тем более
что Мойра отдала королю своё сердце полностью, без остатка. Сейчас
дочь Мойры также захватила сердце грозного воина и теперь держала
его крепко и на всю жизнь в своих малюсеньких кулачках и синих
глазах.