В конторе, как я и ожидал, никого не было. Мелькнула даже мысль,
что работник тот решил подшутить. Я дёрнул дверь одного кабинета,
затем второго, закрыто. Но в самом последнем кто-то был, об этом
говорила полоска света, пробивающаяся из-под двери. Я подошёл и
постучал, а потом распахнул дверь и вошёл, не дожидаясь
приглашения.
В кабинете стоял стол, массивный, резной, сразу видно было, что
это стол начальника, пусть и не самого главного. За столом сидели
двое, один был мужчиной лет сорока, крепким, с усами, одетым в
военную форму с непонятными знаками различия. Я подумал, что это и
есть тот Казак, очень уж похож. Второй был поменьше, похлипче
комплекцией, слегка лысоватый, но глаза были умными и цепкими,
работник умственного труда.
— Здравствуйте, — сказал я, не дав им раскрыть рта. — Я сегодня
заходил, мне сказали, что работы нет, а вечером будет Казак, с ним
и нужно договариваться.
— А звать тебя как? — спросил усатый.
— Студент, — тот, кто утром был, сказал, что передаст.
— Студент? — с недоверием спросил усатый, пробегая взглядом по
мне.
— А что не так? — спросил я, присаживаясь без приглашения на
свободный стул.
— Я тебя иначе представлял, — проворчал усатый.
— А по-моему, самый настоящий студент, — с улыбкой сказал Лысый,
— только очков не хватает.
— Очки я выбросил, они в Улье ни к чему. А зачем меня вообще
представлять?
— Марика, жена моя, о тебе рассказывала, — поведал Усатый. —
Вообще, спасибо тебе, что привёл, вообще за женщин отдельная
благодарность рейдеру. Без них город деградирует. Мы однажды даже с
работорговцами дело имели, они сдуру к нам заехали и предложили
женщин купить.
— И что?
— Купили, всех до единой, хотя женщины те через одну с
дистрофией, забитые и изнасилованные по сотне раз по все отверстия.
А потом, когда точно знали, что у них рабов больше нет, отпустили,
а вдогонку я группу послал. Короче, ладно, Улей к женщинам жесток,
их беречь нужно.
— И? Что Марика рассказала? — спросил я с подозрением.
— Да, — усатый вернулся к текущим проблемам. — Рассказала, что
ты лютый отморозок, ничего не боишься и в одну харю роту мертвяков
положил. Было такое?
— Ну, — уклончиво ответил я, — примерно.
— Молодец, — кивнул усатый, — а с виду не скажешь. А насчёт
работы, то, думаю, для тебя найдётся. Скажи только, с мертвяками ты
храбрый, а с живыми были конфликты, ну, ты понимаешь… Я не прокурор
и не судья, если завалил кого-то, скажи, это тебе в плюс.