— Да не знаю. Она опять начнет приставать к
парням из соседнего дома, купаться топлес, попытается своровать клубнику с
участка дяди Жени, — начинает перечислять Ника будничным тоном. — Моим
родителям потом нажалуются. Мне краснеть за неё придется.
— Ну, запретим.
Ника фыркает в трубку.
— Ага, запретишь ты ей. Короче, ладно. Берем.
Собирай шмотки и не забудь лосьон от комаров. Выезжаем в восемь. Ирэн я сама
оповещу.
Раздав команды, подруга отключает связь.
В коридоре доносятся шаги. Твердые, они стучат по
ушам, отдаются эхом в сердце. Эти шаги могут принадлежать только одному
человеку. Он возвращается к себе.
В первые дни он не поднимался с постели, но
теперь немного окреп и изредка выбирается наружу. Меня не оставляют ассоциации
со злым огнедышащим драконом, который обосновался в пещере, наводя ужас на
местных жителей. В данном случае — на меня.
Так и не могу определиться в своих чувствах к нему.
Знаю только одно. Ночами мне снится совсем другой
Артём Миронов. Он ласков и нежен, голос его мурлычет, и глаза чуть сощурены, а
на дне их плещутся звезды. С его губ срывается моё имя, и мне хочется
подпустить его ближе, открыться, поддаться. Стать доступной.
Но утром я просыпаюсь, красная от смущения,
понимая, что всё это — лишь нелепый сон. Реальный Артём сложнее и темнее, у
него есть сомнительные дружки, он бывает груб, а взгляд его льдист.
Он что-то скрывает.
И я не хотела бы знать, что именно.
Я выглядываю из комнаты, когда шаги смолкают.
Быстренько нарезаю на кухне бутерброды, завариваю чай. Дом затих. Мама уехала
по делам (разумеется, связанным с помолвкой), Миронов-старший смотался в
командировку и вернется только к понедельнику.
Балансируя с тарелкой и кружкой, я поднимаюсь на
второй этаж. И замираю на месте. Дверь в комнату Миронова-младшего приоткрыта.
Хм. Точно помню, он запирает её, если куда-то уходит. Всегда слышу щелчок замка
и мысленно успокаиваюсь: Артём дома.
Внутри тихо.
Перед глазами мелькают непрошенные картинки: вот
он падает без сознания или открывается рана, или в дом прокрадываются его
приятели и довершают начатое одним выстрелом.
— Ты в порядке? — спрашиваю почему-то тихо-тихо и
повторяю громче: — Эй! Всё нормально?
Ответом служит тишина. Ставлю кружку с тарелкой
на пол.
— Я вхожу! — почти кричу. — Чтобы убедиться, что
ты жив!