– Это Сииргель? – задала я риторический вопрос, просто чтобы не
молчать.
И получила неожиданный ответ от Суинни:
– Нет, это Кссаэль, один из наших. Солнечный.
– Солнечный? – я удивилась несказанно, – а он-то сюда как
попал?
– Видимо, чтобы помогать Сииргелю с энергией, – свои пояснения
сьеррин сделал просто непередаваемым тоном.
– Что, подозрения подтвердились? – спросила я его, – Наши
неприятности родом отсюда?
– Пока не совсем, но многое говорит за это, – согласился
воздушный.
Остальные тоже покивали с пониманием – сложить два и два не так
уж и трудно, а дураков здесь не было.
– Но зачем? – Лишь Ассиль все еще не мог до конца прояснить для
себя ситуацию.
– Зачем – как раз понятно. А вот почему – пока не знаю. –
Ошарашив всех этой фразой, Вессаэль повернулся в сторону менгиров.
– Придется прогуляться к камням. Все остальные ответы, похоже,
именно там.
– Э-э, не советовала бы, – рискнула влезть я, – мне это место не
нравится. Вернее, наоборот, нравится как-то уж слишком сильно.
Навязчиво даже. А вот это мне уже не нравится.
– Понимаю, – процедил задумчиво Вессаэль, с прищуром глядя на
застывшие вертикально камни. – Еще кто-нибудь это чувствует?
Три почти одинаковых пожатия плечами были ему ответом.
– Что ж, значит только я и Инесса… – Сьеррин встряхнул волосами,
выходя из задумчивости, – Получается, нам с ней и идти.
– Наоборот, – не согласился Тавель, – Как раз вам в таком случае
ходить туда не стоит. Пойду я.
– Вряд ли ты что-нибудь узнаешь, если приглашают именно нас с
ней, – в свою очередь возразил Вессаэль.
– Но мы с Тавелем можем хоть посмотреть, что там и как. – Влез в
обсуждение Суинни, а энергичный кивок Ассиля подтвердил, что и он
не собирается оставаться в стороне.
– Значит, идем все, – прервала я готового возразить сьеррина, –
не пререкаться же тут до завтра?
На меня посмотрели как на полоумную и… согласились. А что еще
оставалось? Разве что действительно стоять тут до середины
следующего года, обсуждая, у кого этот визит выйдет лучше и
плодотворнее.
К менгирам подходили очень осторожно. Каждый прислушивался к
месту всеми чувствами, включая данные даром, но никакой новой
опасности упорно не обнаруживалось. Честно говоря, трое данов не
чувствовали вообще ничего, если не считать незамкнутых струн. И
только мы с Вессаэлем понимающе переглянулись, дойдя до границы
круга, но все еще не решаясь ее переступить.