Когда нестабильность уже готова была обернуться неизвестно чем,
но явно не слишком безопасным, мерцание прекратилось, и
двухметровый светящийся шар завис прямо над алтарем, а в его
голубоватых глубинах проявился силуэт человеческого тела. Вернее,
тела данского, судя по пропорциям. Выглядело оно… как привидение. С
виду очень похоже. Очертания высокой фигуры и тонкого породистого
лица в обрамление бледных волос, казались немного размытыми и
словно просвечивающими.
Что ж, вот и Сииргель собственной персоной, надо полагать.
Больше вроде некому. Сузившиеся глаза Вессаэля, смотревшего на это
«явление», мою догадку только подтверждали. Не стану врать, будто
не ожидала ничего подобного, напротив, именно что ожидала. К тому
все и шло, за этим сьеррина сюда и звали. А вот зачем понадобилась
я? Ладно, объяснения нам дадут, иначе балаган незачем было и
затевать. Просто прикончить нас можно было еще на границе круга,
банально перекрыв кислород тем же самым способом, каким нас лишили
контроля за собственными ногами. А вот после уже будут убивать…
Наверное.
О, сейчас все и узнаем – привидений явно готовился нам что-то
изречь. Именно изречь, а не сказать, что подтверждало самые
отвратительные подозрения. Дело в том, что была у меня еще одна
версия – нас могли попросить о помощи… но вот только с таким лицом
не просят. С таким лицом записные злодеи глумятся над побежденными
силами добра, изрекая какие-то важные для них, злодеев, истины. В
общем, все как в сказке, как и положено.
Похоже, именно ощущение сказочности, ирреальности происходящего
и позволяло мне сохранять относительное спокойствие в этой жуткой,
на самом деле, ситуации. Ведь если оно сказка, то по всем законам
жанра нам должна была представиться возможность разом превратить
победу сил зла в их поражение. Главное эту возможность не
проморгать. Ведь даже детишкам известно, что пока злодеи произносят
свои высокопарные речи, «хорошие ребята», пользуясь моментом,
расставляют ситуацию по местам. То есть как раз наш случай. И я с
азартом занялась выискиванием этой лазейки к победе, краем уха все
же прислушиваясь к диалогу сьеррина с дядей.
– Лаэд, что здесь происходит? – Вессаэль начал первым.
«Ха, тоже мне лаэд! На благородного лорда эта пародия на нежить
походила мало».
– О, теперь уже ничего страшного. – Голос Сииргеля доносился
словно сквозь стекло и казался каким-то скребущим, но явно
довольным. – Да, теперь, когда и ты, и она здесь – уже ничего. Но
вы заставили меня поволноваться, могу признать.