Мимо Георга проезжали самодвижущиеся кареты, телеги, и
лишь редко-редко можно было увидеть в потоке транспорта экипажи,
запряжённые лошадьми. В потоке горожан точно так же лишь совсем
редко можно было увидеть человека, до которого ещё не добрался
прогресс. Большинство, как и сам Георг, по разным причинам, но
получили аугметические приращения.
Две крайности Георга Хокберга – он или видит только
цель, или весь мир вокруг. Хорошо, что рядом всегда находились те,
кто мыслил куда более трезво и был предельно бдителен. Мурцатто
взяла Георга под руку и повела подальше от порта.
– Уходим, – проговорила она тихо, почти
шёпотом.
– Что там?
– Красные мантии, так их растак, – отозвалась
Мурцатто.
Троица перешла дорогу и влилась в поток горожан,
спешивших на работу.
– Ловчий, опроси наблюдателей, – приказал Георг. – Нужен
безопасный маршрут.
Скитарий застыл как вкопанный на мгновение, а потом
отозвался:
– Капитан, впереди силовиков ещё больше. Нужно рискнуть
и двигаться в порт. Переправимся на тот берег на пароме или возьмём
лодку.
– Проклятье…
Георг огляделся и заметил патруль – металлических
воителей в красных мантиях верхом на металлических же лошадях.
Каждый нёс за плечами электродуговое ружье, но мог и от души огреть
тазерным стрекалом, если посмеешь противиться его
воле.
– Говорила я "одевайся не так броско", но нет, куда там,
– произнесла Мурцатто.
Георг в дорогой шубе и шапке, с перстнями на пальцах и с
позолоченной тростью отозвался:
– Не ворчи. Сейчас что-нибудь придумаю.
Звон колокольчиков, нарастающий гул – к порту двигался
открытый всем ветрам трамвай, битком набитый изнурёнными работягами
с серыми лицами.
– Куд… – Мурцатто не успела и слова
сказать.
Георг с удивительным для хромого человека проворством
запрыгнул в вагон, влетел в толпу пушечным ядром.
– Фу! Чем это пахнет?! Ну и вонь! Пошёл
прочь!
Недовольство посыпалось на Георга со всех сторон, но он
только широко улыбнулся, достал внушительного размера кошелёк и
сказал:
– Прибавка к жалованию, народ. Если доберёмся до
следующей остановки без криков, каждый получит по
золотому!
На всякий случай Георг ещё и кошельком потряс. Рабочие
умолкли, обступили Георга и его команду со всех сторон, хотя их
лица посерели сильнее, чем прежде – дух канализации не
выветрился.
Трамвай разминулся с армейским патрулём. Один
законопослушный гражданин потянулся и уже собирался обратиться к
скитариям-кавалеристам, когда почувствовал лезвие у
горла.