– Ах… вот, значит, как, – произнёс Георг. – Не очень-то
осмотрительно с вашей стороны всё это рассказывать.
– Так что фабрикатор-генерал даёт вам, ублюдкам,
невероятную возможность. Дарит жизнь! Собирайте манатки и
проваливайте со Стирии!
– Во-первых, я хотел бы…
– Что?! Ещё и условия ставить будешь?!
– Во-первых, – продолжил Георг, загибая аугметические
пальцы, – я жду выполнения заказов, которые сделал под именем Джон
Хоквуд. Во-вторых, задержанные вами граждане Стирии со своими
семьями также отправятся со мной на "Стервятник". В-третьих,
правительство Стирии выплатит мне контрибуцию в
размере…
Беренгарио обхватил кулак Георга, сжал и
выпалил:
– Я переломаю тебе кости, мерзавец, одну за другой,
только попробуй ещё раз вякнуть! Ты не в том положении, чтобы
торговаться!
– А я думаю, в том, – ответил Георг.
– Сбросят твои союзники одну бомбу, другую, третью…
неважно, – сказал Беренгарио. – Ты сдохнешь. Потом появятся уже
наши союзники и спалят чёртов "Стервятник". Тебе это
нужно?
– Какие союзники-то?! – Георг прищурился. – Кому вы
нахер нужны сейчас?! Не слыхал, что в галактике
происходит?!
– У нас договора…
– Можете ими подтереться. И хватит мне уже ломать
технику! – проскрежетал Георг. – У меня на безымянном пальце
наперсное оружие. Сожгу нахуй.
Что-то прошипев, Беренгарио отступил. Георг же
наступал:
– У меня тоже есть, что предложить фабрикатору-генералу.
Интересует? Он сейчас слышит нас?
Беренгарио промолчал, но потом кивнул.
– Могу поспорить, – сказал Георг. – Что если вы кого и
взяли, то точно не всех.
– И?
– Ну… я уже вложился в этих людей и не хочу терять
инвестиции. Революция здесь, похоже, обречена, так что я заберу
всех, кого к революции подготовил.
Беренгарио смолк. Он лишь стоял и тяжело дышал некоторое
время. Спустя почти полминуты, которая в такой накалённой
обстановке могла показаться вечностью, Беренгарио
сказал:
– В хоре сейчас пройдёт совещание. Я передам ответ чуть
погодя.
– Давай-давай, – произнёс Георг и похромал к
Мурцатто.
Та встретила его словами:
– Служила с ним, когда он ещё был похож на человека.
Беренгарио – дурной. Рискуешь.
– Я тоже дурной, а этот твой Беренгарио просто какой-то
"передаст". Ничего он сам не решает, поэтому и
проигрывает.
– Что-то не похоже на нашу победу.
Мурцатто показала на безмолвных металлических гвардейцев
– единственных людей, пусть и бывших, кто до сих пор оставался на
причале. Любые другие свидетели переговоров на повышенных тонах как
сквозь землю провалились, и даже разгрузку парохода перенесли на
неопределённый срок, лишь бы не привлекать внимания. Сервиторы с
ящиками в руках застыли, как истуканы.