Мыслить в том же ключе и дальше помешал Тавель, ворвавшийся в
зал сверкая очами и кинжалами. Слава всем богам, хоть в свой боевой
ступор не впал, и иссолами не размахивал. Но гномаэ того и не
требовалось, они и так отскакивали от него словно от чумного, едва
взглянув в лицо. Даже те, кто поначалу весьма решительно собирался
его отсюда завернуть.
Я покорно двинулась из зала вслед за «спасителем», опасаясь, что
если мы начнем выяснять отношения прямо здесь, то могут получиться
пострадавшие – из числа мирных зрителей. Потому и позволила себя
увести. Объяснились мы уже в какой-то мастерской, откуда Тавель
бесцеремонно выставил тех, кто еще не успел удрать в храм на
бесплатное представление. Выслушав подробности, стальной тут же
впал в глубокую задумчивость, вполне тянущую на кому – похоже,
что-то рассчитывал. Но результаты этих расчетов оказались несколько
неожиданными.
– Выходит, теперь тебе здесь опасаться совсем нечего.
– Наверное, – согласилась я, – но меня больше интересовало твое
мнение насчет гномьего предсказания. Что это – другая версия вашего
или нечто новенькое?
– Насчет пророчества это к Вессаэлю. – отрезал он. – Надо
рассказать ему все немедленно. Для переноса голоса здесь слишком
глубоко, так что быстро сворачиваем свои дела…
– Не вижу причин для спешки, – прервала я его. – Что изменится,
если мы эти дела все же доделаем? Не знаю как ты, а я очень хочу
получить свою одежду, мне ее сильно не хватает. Да и с гномаэ не
помешает кое-что уточнить, а то рассказывать-то пока особо
нечего.
Дан еще немного посчитал про себя и… согласился. Действительно,
днем раньше узнает об этом сьеррин, днем позже – особой разницы
нет, а сюда пришлось бы возвращаться. Так что решено было по
возможности не менять наших планов. И спустя полчаса я уже
спокойно, без надрыва и пафоса, разговаривала с мастером-ювелиром в
его кабинете. Правда, предварительно убедив Тавеля, что вполне
способна обойтись без охраны и отпустив его обратно к нежно любимым
иссолам. Грубоватые манеры гномаэ, начисто лишенные данских
заморочек, доставляли мне сейчас чуть ли не наслаждение. Я даже
сразу сумела попасть ему в тон, не особенно задумываясь, почему мне
так легко разговаривать с ним подобным образом. Но так уж вышло еще
там, в храме, и теперь продолжалось по накатанной, причем, к
обоюдному удовольствию.