— Получить диплом и вырастить сына
достойным человеком, — усмехаюсь ему в лицо.
— Кира, — удивительно, как боль
выжигает всё хорошее, что ещё вчера было между нами. Его укоризна
проходит мимо, не задевая ничего в моей душе.
— Завтра Михаил Германович начинает
бракоразводный процесс, — с улыбкой на губах сообщаю я, отпиваю из
бокала и морщусь. Слишком много алкоголя. Опять.
— Значит так? — кажется, что в его
бутылке вода, так легко он её пьёт, но запах стоит соответствующий
содержимому.
— За всё нужно платить, — я встаю, —
и за удовольствие в том числе. Надеюсь, что ты не станешь
оспаривать моё право на Сашку, не подрывай остатки веры в твою
порядочность.
— А если стану? — оборачиваюсь в
дверях и поражаюсь безнадёжности в опущенных плечах и болезненном
взгляде.
Я искренне считала, что ему
наплевать, если не на сына, то на меня уж точно.
— Тогда я уничтожу тебя, Самсонов, —
замечаю бесстрастно, — чего бы мне это не стоило.
Цветочный аромат сконцентрировался в
стенах гостиной, и я задерживаю дыхание, но тихое: «Кира!»
заставляет замереть. Раздражённо оборачиваюсь и застаю невероятную
картину, навсегда отпечатавшуюся в сознании. Мой высокомерный,
самодовольный, эгоистичный и практически бывший муж стоит на
коленях, не отводя от меня горящего взгляда.
— Не уходи.
И вздрагивают руки, из горла
вырывается свистящий выдох вместо просящихся на язык слов, а все
истинно женские, милосердные, порывы я подавляю жёстким, убивающим
настоящую меня, усилием воли.
— Надеюсь, ты понимаешь, что сегодня
спишь на диване, — хлопок двери раз и навсегда отрезает меня от
восьми прожитых лет жизни.
— Мама! — это утро отличается от
других лишь тем, что радостный визг Сашки доносится не сверху, а
сбоку, прямо в ухо. — Доблое утло!
— Доброе, — глаза ещё закрыты, голос
хрипит после сна, но руки уже обнимают худенькое тельце сына.
— Сашка, бежим умываться, — весёлые
интонации именно этого голоса мне приходилось слышать не так
часто.
— Папа! — Кирилла Сашка видит гораздо
реже, поэтому и восторг каждый раз увеличивается, пропорционально
количеству условно-безотцовских дней.
— Пошли, пусть мама ещё поспит, —
слыша удаляющиеся шаги Самсонова, я сонно протираю глаза.
Как только мы остёмся наедине, так
или иначе оказываемся в общей постели. Так что двухместный диван в
детской оказался немногим хуже дизайнерской кровати, несмотря на
то, что всю ночь пришлось подгибать ноги. Какая разница, если
заснуть мне удалось лишь под утро?