Он стоит ко мне спиной, в руке
телефон, но поворачивается на звук открываемой двери и приветливо
кивает, махнув в сторону знакомого кресла.
— Нет, — голос такой, словно ему всё
по плечу, — нет, не переживайте. Бросьте, Алексей Иванович! Это всё
домыслы, не подкреплённые никакими вещественными доказательствами,
— у меня есть пара минут и я распоряжаюсь ими, накрывая ужин.
Уверена, Михаил Германович так и не вышел сегодня из офиса. —
Хорошо, обещаю, я всё проверю. И конечно сразу свяжусь с вами! Да.
И вам всего хорошего! — он поворачивается и потрясённо разводит
руками, увидев преобразившийся стол. — Кирочка! — глаза лучатся и в
целом видно, что мне удаётся угодить.
— Это в качестве извинений, —
улыбаюсь и жестом предлагаю садиться. — Мне всё ещё неудобно, что я
так вас подвела! Честное слово, со мной такое редкость.
Мы располагаемся друг напротив друга,
и если у Михаила Германовича стейк с соусом Дор Блю, салат гриль и
апельсиновый тарт, то я обхожусь латте на вынос.
— Ох, Кира! — он с неприкрытым
удовольствием кладёт в рот первый кусочек мяса, ещё тёплого,
мгновенно заполнившего кабинет узнаваемым ароматом молочной
кислинки. — Я развёл, кажется, уже тысячи пар, но только несколько
заставляли меня искренне сожалеть о происходящем и твой случай один
из них, — его сочувствие проходит ножом по сердцу.
Вот бы рассказать всё, поделиться
накипевшим, ощутить поддержку и участие старшего, но я делаю глоток
и с лёгкой полуулыбкой смотрю на Михаила Германовича.
— Спасибо, но у меня нет выбора.
— Не сошлись характерами? —
иронизирует он и я насмешливо усмехаюсь.
— Что-то вроде, — привычно
подхватываю лёгкий тон, но мы оба прекрасно понимаем, что всё это
вершина айсберга.
Пока Михаил Германович ужинает, я не
отвожу взгляда от карты на стене. Нечто подобное я собиралась
повесить в детской у Сашки, когда он чуть-чуть подрастёт, чтобы он
сам отмечал посещённые страны, открывал новые горизонты, да и
просто нравилась она мне. Как и массивная мебель из тёмного дерева,
светлая кожа кресел и огромные окна, выходящие на оживлённый
проспект. Атмосфера кабинета дышит строгостью и стилем.
— Как здоровье Амиры Рафаиловны? —
спрашиваю, как только Михаил Германович переходит к кофе.
— Страдает, — улыбается он. — Иван в
разъездах, Томочка за городом с детьми, а ей скучно. Завтра
собираюсь отправить её к ним, и Тамаре легче, и Амира с внуками
наводится.