Рэндальф снова улыбнулся, но теперь уже так, как он улыбался
всегда — будто солнце вспыхнуло в чаще. Он накинул ей на спину
теплый камзол и извиняющеся сказал:
— Да, я знаю, нам надо спешить, но я так давно не был на улице.
Если ты не возражаешь, я хотел бы прогуляться по лесу. Здесь так
много радостных воспоминаний. Вдруг я больше никогда не смогу
увидеть эти места? Вот смотри, тот дуб — первое дерево, на которое
я залез и с которого меня снимали, наверное, всем замком. Не
представляешь, как смешно это было, как они суетились, Кристиан
предлагал выстрелить в меня, чтобы я испугался и свалился на
растянутые внизу одеяла…
Ари заслушалась, как обычно, когда Рэндальф говорил — и даже
несколько раз хихикнула, представив себе счастливое приземление
насмерть перепуганного голубоглазого малыша. Где-то в паре шагов от
них хрустнула ветка, в неверном отсвете огоньков дрогнули листья.
Должно быть, они с Рэндальфом вспугнули какую-то ночную птицу. Или
показалось?
— Все было не совсем так, — лорд-маршал выступил из тени перед
ними, Ари испуганно отступила назад, едва не стукнувшись спиной о
Рэндальфа. — Кристиан предлагал тебя застрелить, потому что ты
что-то сделал с сиротами-близнецами, которых матушка взяла в дом из
жалости. Они теперь его помощники, но разум у них остался, как у
трехлетнего ребенка.
— Забавно, но твоя драгоценная супруга думает, что это мог быть
ты, — парировал Рэндальф. Казалось, он ничуть не удивлен внезапным
появлением брата. Разве что ощерился, как дикий зверь,
изготовившийся к атаке. — Что именно ты так ударил их головами о
стену, что послышался оглушительный треск… ты же очень несдержан,
когда хочешь убить кого-то.
— Вы правда так думаете? — зло посмотрел на нее лорд-маршал и
так, что будь его застывшая улыбка кинжалом, Ари бы уже упала от
раны в сердце. — На момент происшествия я еще не родился, это легко
проверить.
Ари вернула ему такой же злой взгляд, еще не до конца осознав
услышанное. Нет, конечно, все могло быть наоборот, а не так, как
она придумала. Если Рэндальф все время притворялся своим братом,
рассказывая о «подвигах» Тэнима, а говорил о своих. Вспомнить хотя
бы… вспомнить хотя бы эти исчерканные ноты, которые Ари
переписывала. Лорд-маршал с такой любовью смотрел на
восстановленный нотный лист, ему была дорога эта мелодия, он хранил
и не позволял выбрасывать окончательно испорченные партитуры. Да,
Рэндальф мог залить их чернилами. Наверное.