— Кто ж до свадьбы любит? Вот соединит вас священник перед
алтарем, тогда и люби. — Теперь Ари была уверена: сестра Фенелла
попросту издевается над ней, только разыгрывая сочувствие. — Я тебе
вот что скажу: любишь ли, не любишь — хорошая жена всегда
придумает, как с мужем управиться. Будь он хоть строптивец, хоть
ревнивец, хоть гуляка...
"Хоть убийца", — злорадно добавила про себя Ари: отчего-то она
была уверена, что лорд-маршал не посмеет посягнуть на жизнь своей
законной супруги. Тем более наследницы непокорного северного
княжества. "Ты — это Хольм", — кажется, именно так говорила ей
Бейтрис. Ну вот и пусть лорд Лингрэм повоюет с Хольмом. Еще раз.
Одна проигранная битва еще ничего не значит. И мы еще посмотрим,
кто победит.
...Наконец мерки были сняты, Ари присела в кресло у окна и
раскрыла молитвенник — она заметила, что портнихи и белошвейки не
особо стесняются ее присутствия, если замечают, что юная княжна
погружена в молитву. Сестра Фенелла чинно удалилась — Ари знала,
что в этот час в трапезной подавали фрукты. Абрикосы, доставленные
с дальнего юга, нежные персики... И отчего-то вдруг подумала, что
всего через месяц расторопные слуги будут готовы доставить ей любое
лакомство, стоит ей только пальцем пошевелить... И тут же одернула
себя: ей не подобает радоваться подобным глупостям. Хотя шелковые
чулки, что принесли вчера, были чудо как хороши...
— А еще он кружева любил... Она всякий раз, как я ей сорочку
шила, просила, чтобы вот тут, — пожилая белошвейка ткнула в вырез
собственного платья, — как будто пена морская была... И пуговки
крохотные перламутровые. Ну, вроде как ракушки. Знамо дело, чтобы
расстегивать приятнее было. Одну за одной...
Кровь бросилась Ари в лицо: неважно, о ком они толкуют, но всего
через несколько недель она должна будет позволить чужому
ненавистному человеку прикоснуться к себе. И расстегивать уже ее
одежды — точно так же, пуговку за пуговкой. Она прижала ладони к
щекам, крепко зажмурилась, пытаясь отогнать отвратительную и в то
же время будоражащую картину: длинные пальцы скользят по белой коже
на груди, обнажая то, что скрыто под белоснежной накипью тончайшего
кружева. Длинные пальцы...
И в тот же миг она вспомнила! Нет, не самого лорда Лингрэма,
нет, просто запястье, перехваченное манжетой. Он разжимает ладонь —
и в чашу для пожертвований падает перстень с крупным рубином. "Как
всегда щедры, Тэним?" — это голос Его Величества, Ари спешит
отойди, кланяясь и не поднимая глаз.