— Могу я вас попросить об одном одолжении? – неожиданно спросил
он своим теплым и наверняка насквозь фальшивым голосом.
— Конечно, — Ари кивнула, не найдя более подходящего ответа.
— Сыграйте эту мелодию еще раз, если вас не затруднит. Она… — он
что-то хотел добавить, но прервал сам себя. — Она очень красивая,
хотя вы и играете ее не совсем так, как… — снова какая-то
болезненная пауза и горечь в голосе. — Как те, кого я слышал.
Ари вновь дотронулась до клавиш, но сама чувствовала, что бурный
поток прекрасных звуков превратился в тонкий сбивчивый ручеек. Как
будто он постоянно сталкивался с огромными камнями вопросов,
которые она никогда не задаст — и постепенно мелел. Кто играл эту
мелодию? Элиза? Не очень похоже, слишком старые ноты, да и Элиза
была из простых, вряд ли училась музыке, но могла и она. Чем
лорд-маршалу так нравится эта музыка? А живопись ему, значит, не
нравится, раз на глазах брата разорвал все картины, нарисованные их
матерью? Почему, в конце концов, он так смотрит на нее, что она
чувствует его взгляд, словно ее окружает мягкое и теплое облако?
Ведь под его взглядом она должна чувствовать лишь то, как вокруг
нее сжимаются каменные стены, усыпанные шипами!
Она доигрывала до конца, из чистого упрямства, пытаясь вернуть
утраченное ощущение чуда, но у нее ничего не получилось.
— Почему вы меня так сильно боитесь? — внезапно спросил он на
последних аккордах. И голос его наконец стал именно таким, какой
ему подходил: за завесой бархатистых интонаций выросли стальные
шипы угрозы.
О боже-боже-боже, что же ему ответить? Ари сбилась, играя тихий
завершающий пассаж, и клавесин взвизгнул в ужасе. Ну не говорить же
правду — что ей от одного взгляда на убийцу становится тошно? А его
притворство, которому все верят… Она знает, что это лишь маска, за
которой — страшные адские бездны. Что же сказать, он же ждет,
задумчиво нахмурившись??? Вот, может, да, точно, придумалось само,
спасибо ночному кошмару.
Она подняла на него глаза и едва ли не выпалила, поддавшись тому
ощущению ужаса, которое пережила ночью:
— Вы очень похожи на все известные мне изображения Аберраха, а в
наших краях этого убийцу не жалуют.
— Никогда бы не подумал. Чем же я на него похож? — по его тону
казалось, что он искренне удивлен. Вот, даже умело запнулся, словно
задохнулся, прежде чем спросить.