На днях Ари уже почти полностью разобрала короткую старинную
песню и могла сегодня записать ее мелодию набело в специально
заказанной в городе новой нотной тетради. Вот и занятие, которое
позволит унять дрожащие от страха руки и согреет их, успокоит
беспокойно колотящееся сердце и прогонит невыносимые мысли и образы
из головы. Да, вот так – раскрыть тетрадь, медленно листая, дойти
до еще не расшифрованных нот, аккуратно поставить ветхие листы на
клавесин, дотронуться до клавиш, вглядываясь в желтый лист и
изорванные линии нотного стана. Сыграть музыкальную фразу еще раз,
почувствовать ее звучание, записать набело.
Когда она закончила расшифровывать последние строки, то уже
могла довольно улыбнуться. Пусть это и маленькое дело, но она
восстанавливает и сохраняет ту красоту, которую едва не выкинули
или не сожгли. Хорошо, что Ари заметила эту тетрадь в библиотеке,
когда обернулась на шорох и увидела, как Розалинда собирает стопку
из «старья, от которого необходимо избавиться».
Музыка, исходившая из-под ее пальцев, наполняла мир вокруг
ласковой и мирной красотой, в мелодии Ари слышался шум густого леса
и бегущего в чаще прозрачного ручейка, его дополняло пение птиц и
еле слышный шорох листвы, которой ласково касался теплый
ветерок.
Ари внезапно остановилась на последнем пассаже – нет, она
ошиблась на полтона, надо исправить одну ноту. Вот теперь лучше.
Она одобрительно кивнула и начала играть с самого начала.
За спиной она услышала шаги лорд-маршала, но даже не обернулась,
ее захватила мелодия. Ари сама была словно листик, унесенный
течением воображаемого ручейка. И вода несла ее навстречу чему-то
чудесному…
— Нет, здесь не так, — ее руки неожиданно коснулась теплая
ладонь, пальцы лорд-маршала сжали запястье, заставляя ее оторваться
от клавиш. — Должно быть вот так. Немного неожиданный переход, но,
как ни странно, никакой какофонии не порождает.
Он наиграл фразу, и Ари кивнула:
— Да, вы правы, — она с ненавистью посмотрела на свою застывшую
над клавишами руку, словно оцепеневшую и замерзшую от одного только
прикосновения убийцы. — Я сейчас исправлю ноты.
Она записала вариант лорд-маршала, непослушные пальцы никак не
хотели повиноваться ее воле. Да что такое? Так она все испортит! Ей
надо вести себя естественно и непринужденно. А она сейчас выглядит
так, словно до ее запястья дотронулась ядовитая змея, а не красивая
мужская рука с удивительно изящными и длинными пальцами. Это
прикосновение было бы даже приятно, настолько оно было деликатным,
если бы это был не лорд-маршал. И его помощь с музыкальной фразой –
она была очень кстати и показывала, что он умеет чувствовать
красоту гармонии. Или он опять притворяется, делает вид, что ему
интересно то же, что занимает Ари? Так можно вкрасться в
доверие…