Одаренная ты
м-моя-я-я-я!
Даром
наделённа-я-я-я…
Тоха и Булк сидели довольные, им явно
приносило удовольствие смотреть на двух зажатых пареньков, которых
свинтили с нами. Да и сам я, если честно, психологически чувствовал
отдушину. Может, просто от того, что был не один, что дрался с
кем-то спиной к спине. Во многом Тунгусовы вели себя
по-деревянному, как пробки, тут не поспорить. Но возможно, именно
чего-то такого мне сейчас и не хватало.
Зато Мазя ехал приунывшим. Похоже, тот
факт, что своим граффити он заехал на кого-то авторитетного, его не
радовал.
Привезли в отделение, обыскали. Меня
заставили сдать шнурки из «гадов» и разбитый плеер, а вот
Тунгусовых трясли основательно: ключи, деньги, цепочки, наручные
часы — изымали все. Потом уже завели в спецприемник.
— Если сильно нас разделят, ты это,
Думер, заглядывай к кинотеатру на Невском, — заговорил Тоха. — Мы
там часто бываем. Найдемся!
Он говорил уверенно, не нервничал.
Значит, видимо, в подобные места уже попадали.
— А вас депортировать за такое не
могут? — спросил я. — Как-никак вы же сибирские.
— Пфф, пусть попробуют, — пробурчал
Булк. — У нас так-то документы с собой, а родова наши давно еще
резидентами оформились. Пусть лучше этих обсосов выгоняют! — Он
указал рукой на парней, которых доставили с нами. — Че лыбитесь?
Мало всыпали? Ну так я могу тут продолжить.
Но Тоха быстро его остановил. Не то
место.
В обезьянник периодически заглядывали
конвоиры, забирали по одному. Я особо не парился — в милиции просто
еще не знают, что я одаренный. Вмиг отношение поменяют, надо
думать. При самом ужасном раскладе придется воспользоваться
даром.
Сначала забрали незнакомцев, затем
Тунгусовых — сперва только Мазю, потом сразу всех троих. До меня
очередь дошла последним.
— Оперуполномоченный
шбрмп-фшдрч-фрлмв, — услышал я, когда меня завели в кабинет. —
Присаживаемся. Первый раз у нас?
— Первый, — ответил я, разместившись
напротив опера.
Затем назвал ФИО, место рождения, а
вот полных лет сказал восемнадцать. Меньше возможных проблем,
которые, правда, все равно будут.
Пока опер записывал, на соседнем столе
зазвонил телефон. Другой милиционер взял трубку,
представился.
— Что? — напрягшись, начал спрашивать
он в трубку. — Иностранца? А кто он? Кто-кто? Пекарь? Да какой он,
в жопу, иностранец!