Клерк и глазом не моргнул, когда Гарри протянул свою кредитную
карточку.
– Мистер Поттер, мы ждали вас.
– Ждали?
– Да, сэр, полчаса назад из вашего банка позвонили нашему
менеджеру. Они хотели убедиться, что у вас не возникнет никаких
проблем.
– Мило с их стороны, – сказала Гермиона, думая, что это было
вскоре после того, как они выехали из другого отеля.
– Да, давайте посмотрим, они просили забронировать номер в одном
из представительских люксов.
– Прекрасно, – сказал Гарри, наблюдая, как заносят багаж.
Не успели они войти в свою комнату, как Гермиона повернулась к
Гарри.
– Покажи мне эти воспоминания и записки.
Гарри улыбнулся и быстро нашел тетради, лежавшие в сундуке,
который Добби раздобыл для него еще когда он жил у дяди в садовом
сарае.
– Здесь нечто большее, чем просто о домашних эльфах, –
прокомментировала Гермиона, увидев флаконы с памятью, думосброс и
тетради.
– Да, там много семейных знаний чистокровных и история семьи.
Некоторые из них читаются как та часть Библии, где кто-то рождает
кого-то еще, который затем рождает снова. Знаешь ли ты, что как
фактический глава дома Поттер я должен был с пяти лет получать
уроки правильного поведения и приличий? – сказал Гарри, качая
головой.
– Ты делишься всем этим со мной, верно? – Гермиона скорее
объявила, чем спросила.
– Поскольку ты станешь матерью следующего лорда Поттера, я
думаю, будет справедливо, если ты все это узнаешь.
Гермиона замерла на полпути к креслу. "Правильно, я буду матерью
следующего поколения Поттеров", пробормотала она про себя,
удивляясь, почему это так сильно поразило ее именно сейчас.
Со своей стороны, Гарри решил, что поддержать ее – лучший выход
из положения.
Так продолжалось следующие два дня, прислуга и Добби выполняли
свою работу, а молодая пара обсуждала следующий шаг. Гарри за эти
два дня рассказал Гермионе больше о своей жизни с Дурслями, чем за
предыдущие пять лет знакомства.
До того, как они поженились, Гермиона думала, что знает Гарри,
но только теперь, после этих двух дней, она почувствовала, что
действительно поняла его. Зная все обстоятельства, она поняла те
его действия и заявления, которые прежде не имели никакого смысла.
Гермиона, естественно, ответила взаимностью, подробнее рассказывая
о своей жизни. Теперь Гарри знал о ней больше, чем кто-либо другой,
за исключением, возможно, ее матери. Рон и его семья оставались
камнем преткновения между ними, их обсуждали только в общих чертах
в самом начале. Гарри был сторонником теории двух групп, тех, кто
за него, и тех, кто против. Только близнецы и, возможно, Рон были в
группе "За", а все остальные, включая придурка Перси и сталкершу
Джинни, в другой. Гермиона же отстаивала теорию трех или даже
четырех групп: За Гарри, против Гарри, все равно, и, наконец, не
определилась.