— Федор, сестрица? Так это он во всем и виновен! — с ненавистью прокричал Гриша. — Это Федор оклеветал нашего горемычного дядюшку, оттого-то два дня назад бунтари и ворвались в нашу усадьбу. А сегодня на лобном месте Федор перед всей толпой вновь заявил, что дядюшка якобы был в сговоре с Ржевским.
— Ирод… — прохрипела еле слышно Мирослава, тяжело дыша. — Как же он посмел на отца клеветать? Не будет ему прощения ни на этом, ни на том свете…
Мира закрыла глаза и смертельно побледнела. Слава устремилась к ней и заботливо спросила:
— Матушка, у вас опять сердце? — Молодая женщина не отвечала, а на ее лице отражалась жестокая мука. — Гриша, беги за лекарем, — пролепетала Слава, видя, что Мирославе совсем плохо.
— Да, уже бегу, — выпалил Гриша и устремился прочь из горницы.
.
Слава, увидев, что матушка заснула, тихо присела на лавку возле ее постели и затихла. На глазах девушки вновь навернулись слезы, так как она снова вспомнила про убиенного Тихона Михайловича. А нынче и матушка была очень больна. Почти полчаса Слава лечила ее сердце, но сейчас необходима была передышка. Ибо сердце могло не выдержать и разорваться. И только через пару часов можно было продолжить исцеление. За дверью спальни слышались громкие голоса и какая-то беготня. Уже два дня, после того как бунтари захватили Тихона Михайловича, по усадьбе сновали странные незнакомые люди, которые заявляли, что их пригласил Федор.
Долгое время Слава тихо сидела около больной Мирославы и с любовью и жалостью смотрела не бледное красивое лицо матушки. В какой-то момент дверь в спальню заскрипела, и девушка, обернулась, подумав, что вернулся Гриша с травами. Но на пороге спальни возвышалась широкоплечая фигура Федора Артемьева. Слава испуганно воззрилась на молодого человека. Пронзив ее темным взором, он указал головой за дверь и властно велел:
— А ну, выйди сюда.
Боясь разбудить больную, девушка быстро поспешила в коридор, как и велел Федор. Едва она вышла в полумрак, даже не успев прикрыть плотно дверь, как он схватил ее за локоть и дернул к себе.
— Ну что, непослушная, говорил я, что будет моя власть в этом доме? — выдохнул молодой человек в ухо Славе и, сильнее склонившись над нею, приказал: — Ступай немедля в свою горницу да дверь запри. Нечего по дому шататься. Тут полно всякого сброда.