— И что мне с ними делать?
— Сам подумай. Аристократ, — не удержавшись, последнее слово почти выплёвываю и, вздернув его за плечо, тащу к выходу.
***
— Кто-то должен это сделать, Рон.
Смотрю на Клауса, как мне кажется, с осуждением, но то ли у меня выходит плохо, то ли он попросту не хочет замечать.
— Война не может длиться вечно. Сейчас она не нужна никому, ни Эрхану, ни нам.
Не думаю, что в моём лице что-то меняется. Последнее время я часто слышу от Клауса такие разговоры и отлично понимаю, откуда они берутся.
Клаус устал. Констанс не хочет ждать, пока он уйдёт в отставку. Её тоже можно понять… В каком-то смысле.
— Чего ты хочешь от меня? — спрашиваю мрачно, потому что вот этого я уже понять не могу. — Надумал ввязаться в восстание? Я не держу. Только это глупо, Клаус. Глупо и подло.
— А разрушать собственную страну — не подло?
Вздыхаю.
Если он устал от войны, то я устал вот от этих разговоров, бессмысленных и бесконечных.
— Президент не хочет идти на уступки. Разве ты сам не говорил, что мы не должны показывать слабость?
— Времена изменились, Рон. Ты обещал прислушиваться ко мне — так вот, теперь обещай ещё и подумать. У нас один из мощнейших кораблей во флоте. Если мы выступим на стороне борцов за мир, то… — он демонстративно сжимает кулак, ломая оказавшуюся в пальцах зубочистку. — Просто обещай подумать, — повторяет он.
— Обещаю, — говорю устало, — я подумаю.
***
Звонок. Просыпаюсь и понимаю, что за окнами ночь. Телефон трезвонит не переставая, пока я пытаюсь отыскать его среди бумаг на письменном столе.
— Да.
— Она умерла.
Меня, наверное, должен был прошибить холодный пот от такого сообщения, произнесённого мертвенно холодным голосом в ночной темноте.
— Клаус… — вздыхаю.
Он больше ничего не говорит, и я тоже молчу. А что я могу сказать? Констанс была… Она была той, кто должна умереть молодой. Мне не хочется думать об этом, но Дезире такая же. Они разрушают себя и других. Используют малейший повод, чтобы приблизить собственную смерть. Для Дезире это мужчины. Она играет с огнём, наслаждаясь моей яростью, и если бы я не любил её с такой силой, то, наверное, давно уже убил бы сам. У Констанс был кокаин. Кто научил этих благородных девочек этому яду — я не знаю.
— Клаус, иди спать.
— Не могу. Может…
— Нет, Клаус. Тебе не надо пить. Просто иди в постель, закрой глаза и не думай ни о чём.