Аркадий задумался.
- Да, так и есть… - сказал он,
наконец. – Ответственность… Самое верное слово. «Ярлык» - это
высочайшее доверие, лично от Императора. После такого начинаешь
следить за собой пуще любой врачебной комиссии. Нас, «ярлычников»,
мало, и обычно мы уходим на покой сами, как только чувствуем, что в
организме что-то не так. Доверие – это все, и его нельзя обмануть…
- Механик немного помолчал и закончил с ноткой неожиданной грусти.
– Скоро и я уйду на берег. Сердчишко слегка постукивать стало,
комиссии еще прохожу, но сам-то чувствую. Еще немного, и пора…
Механик умолк, ученый счел тему
исчерпанной и заговорил о своем, но Илион уже не слушал. Он увидел
резко сузившиеся зрачки Шафрана и дрогнувшие пальцы бородача, резко
и отрывисто забарабанившие по стеклянной столешнице (под куполом не
было места ненадежным натуральным материалам) – верные признаки
неожиданной тревоги. Механик шевельнул бровью, Илион проследил
направление движения и понял, что насторожило товарища и
коллегу.
Исчезли рыбы, все до единой.
Подсвеченная прожекторами вода за толстым армостеклом отливала
синевой, лишенной всяких признаков жизни.
Шафран извлек из кармана верный
стетоскоп и, стараясь не привлекать внимания, приложил чашечку к
стеклу, сосредоточенно хмуря брови. Крамневский закрыл глаза и
умственным усилием отсек все постороннее – речь окружающих, людской
смех, звон посуды и слабый шум работающих механизмов. Он положил
ладони на поверхность купола и сосредоточился, превратившись в
слух. Радюкин с любопытством наблюдал за странными манипуляциями
подводников.
Когда Илион говорил Салингу про
вибрации, он был совершенно искренен. Главное для человека глубины
– окружающие его вибрации, в них – все. Человек может жить под
водой только благодаря слаженной работе множества механизмов,
которые защищают, дают воздух, энергию и тепло. Дрожь этого
слаженного оркестра расскажет понимающему о том, что все работает
хорошо и правильно или наоборот – что-то барахлит. Поэтому у
настоящего подводника всегда профессионально отточены слух и
чувствительность к малейшему сотрясению.
Вначале он не ощутил ничего
необычного – обычный ровный фон всего комплекса – машины, движки,
генераторы, компрессоры Экстаза выпевали обыденную ровную мелодию.
Все было как всегда. Но что-то же насторожило Шафрана… Илион
зажмурился и чуть ослабил давление на стекло, прикасаясь к нему
самими кончиками пальцев, бороздами чувствительных подушечек. И
тогда он