Иван чувствовал себя очень скверно,
так бывает, когда усталость накладывается на нервное напряжение –
вроде и вымотан до предела, и сон бежит. Поворочавшись пару часов
на роскошном кожаном диване, он решил, что заснуть сегодня уже не
удастся. Задрапировавшись, в простыню, как римский патриций в тогу,
Иван походил из комнаты в комнату, сделал себе кофе, прочитал
заботливо припасенные обслугой газеты, снова сделал кофе, включил
новостник, чтобы послушать ночные новости.
Все как обычно – хозяйство, культура,
немного рекламы новых товаров, что-то про моду и короткая сводка с
фронта. Терентьев почесал затылок и неожиданно подумал, что он так
и не поинтересовался – как здешние власти объяснили вторжение, как
описали самих вторженцев? Поначалу, в самые тяжелые дни, ему было
просто не до того – встречи и беседы со специалистами шли без
перерыва. А затем он как-то вошел в плотный рабочий ритм и не
заморачивался посторонними делами, да и новости не слушал –
закрытые сводки контрразведки все равно были полнее. Для него
нацисты были привычным злом – да, свастика другая, но суть та же. А
ведь для местных это должно выглядеть сродни концу света… При том,
что линия фронта, пусть даже остановившаяся, пролегла в опасной
близости от Польши, а так же перечеркнула огненной чертой Венгрию и
Румынию. Но почему тогда на улицах такая благость?.. Где карточки,
очереди и прочие атрибуты священной войны?
Непонятно. И главное – винить то
некого, сам закопался по уши в рабочую текучку и семейное счастье,
оставив за бортом общественную жизнь.
Так он прослонялся почти всю ночь, то
прочитываястраницу-другую «Недельного Обозрения» или «Известий», то
ловя визографические передачи. Уже под утро, бесцельно крутя диск
настройки, он наткнулся на какую-то американскую станцию.
Изображение мигало и двоилось, но звук оказался вполне
приличным.
Миловидная блондинка в весьма
открытом жакете, стилизованном под военную форму, рассказывала о
нелегкой работе «отважных парней», обслуживающих летающие радарные
станции системы «Эшелон», которую Конфедерация развернула над
Атлантикой для защиты от врагов и атак их конвоев. Коротко
стриженая брюнетка сменяла ее рассказом о ракетных батареях на
термопланах, дирижаблях с подвесными гиропланами, плавучих базах
дозаправки и поддержки. Процесс сопровождался иллюстрациями в стиле
комиксов – вражеская техника неизменно черная и с искаженными
пропорциями, а смелые конфедераты все как один – широкоплечи и в
открытых кабинах красивых машин.