Теперь задумался Поволоцкий.
- Цитратное консервирование в
массовых масштабах... У нас такого нет, - сообщил он. – То есть
имеется, но не в таких количествах. В крупных клиниках двухсуточный
запас – литров пять. Ведь всегда есть доноры, добровольцы -
родственники или за вознаграждение, в достаточном количестве. В
смысле, были.
Он закашлялся, прикрывая ладонью
пересохший рот. Иван молча сходил на кухню и через минуту вернулся,
сжимая в одной руке большой графин с водой, а в другой кружку.
Кружка прошла по кругу – все словно только сейчас обратили внимание
на жажду, поглощенные устрашающим в своей простоте рассказом.
- Я попробовал подсчитать - сколько
нам нужно врачей для системы сбора крови, - говорил дальше хирург.
- Сотни тысяч литров крови! Полноценный кровезаменитель создать
невозможно, ибо субстанция уникальна! В конце сентября у нас в
спокойный день на фронте было три тысячи раненых. Для трех тысяч
нужна хотя бы тысяча доноров. В сутки! А сдавать кровь можно не
чаще трех раз в год.
- Еще противошоковые растворы у нас
были... Сельцовского, и этого … как его... Амбарцумяна... нет... Не
помню...
- Противошоковых растворов тоже нет,
потому что шок толком не исследован. Его описал Пирогов, но нет
понимания массовости и опасности. В тот момент первоочередными были
чисто практические повреждения и антисептика, на фоне триумфа
техники и медицины факт шока не отследили. А сейчас эта дрянь косит
раненых почище гангрены, мы примерно представляем его механику, но
не знаем, как с ним толком бороться. У нас только основных теорий
шока десятка полтора!
- Я не занимался проблемой
специально, Научный Совет более сосредоточен на экономике, - сказал
Черновский. – Но в принципе представляю себе размах и масштаб
проблемы, пусть и не так детально. Но насколько я знаю, считается,
что все эти проблемы преодолимы? Почему вы так бьете тревогу?
- У меня ситуация уникальная, -
печально усмехнулся Поволоцкий. – Я хирург, но нетрудоспособный, то
есть я вижу ситуацию как специалист, но не зашиваюсь в госпиталях,
могу смотреть со стороны. И наблюдаю я очень скверное.
Поволоцкий склонился вперед, оперся
локтями о крышку стола и сложил пальцы в замок, оперевшись на них
грудью.
- Я видел дивизию на формировании, в
которой было восемь врачей - гинеколог, педиатр, два детских ЛОРа и
один, прости господи, «медик» из страховой компании - клерк с
медицинским дипломом. Он закончил институт, даже неплохо, но потом
четыре года занимался сверкой справок с нормами, скакой стороны
скальпель берут, помнит плохо. Да если бы они все были хирургами,
таких только на батальоны в дивизии нужно девять. Если сейчас
распотрошить все медучреждения в стране и всех врачей отправить в
армию, их все равно не хватит, а через три года медицины у нас не
будет. Если начать усиливать мединституты, то через те же три года
будет весомый эффект, но мы до него уже не доживем.