Глава 2
Иван открыл толстый том на странице
201 и взглянул на карту под названием «Героическая оборона
Сталинграда, 17 июля – 18 ноября 1942 г.».
Интерес к военной истории, и Второй
Мировой в частности Терентьев открыл в себе лет пять назад. Живой
ум, склонность докапываться до истоков любого явления, память о
преодоленных трудностях войны – все это вызывало желание узнать
больше, проникнуть в истинную подоплеку событий. А положение
офицера военной контрразведки давало доступ к материалам «ДСП»,
которых не найти в обычном магазине «Книги».
Помимо этого, новое увлечение имело и
практический смысл. В свое время Терентьев прошел по самому краю
отбора медицинской комиссии, допустившей его к новой службе.
Осколок в груди – не шутка. С тех пор Иван вел очень здоровый образ
жизни, воздерживался от вредных привычек. И все же, сейчас ему было
уже за сорок, поэтому старые раны и военные испытания все чаще
напоминали о себе. Контрразведчик не без оснований опасался, что
скоро очередная комиссия поставит ему суровый штамп негодности к
службе по состоянию здоровья.
И что ему тогда делать?.. Чем
заниматься?
Конечно, Иван был еще весьма далек от
статуса профессионального историка, но в перспективе надеялся
сменить почетную работу государева человека на преподавание или,
чем черт не шутит, даже на настоящие исторические изыскания.
Или, в крайнем случае, можно
попробовать писать книги. Благо, ему было, что вспомнить, и о чем
поведать читателю. Собственно говоря, мысль о художественной
словесности появилась у Ивана года три назад и даже успела
сложиться в более-менее продуманный замысел трилогии, охватывающей
события от конца гражданской войны и до начала отечественной. Но,
откровенно говоря, контрразведчик просто робел от одной мысли о
том, чтобы посоревноваться с настоящими мастерами пера.
Нет, не время. Еще не время…
Вооружившись тонко очиненным красным
карандашом, он поставил на карте несколько пометок, бегло
перечисляя дивизии и корпуса, на всякий случай сверился со
справочником. Работа шла споро, и Иван буквально выпал из
реальности на много часов. День был солнечным, безветренным, дачный
домик стоял на отшибе, и исследователя-самоучку никто не беспокоил,
лишь изредка вдалеке посвистывал поезд.
Наконец, глубокие вечерние тени
протянулись по комнате, легли на стол, окрасив в серый цвет карты,
большой блокнот, в котором Иван делал пометки и толстый томик
«Военного немецко-русского словаря» Таубе.