Терентьев оторвался от работы,
откинулся на спинку стула и с наслаждением потянулся. Встал,
походил по комнате, энергично притоптывая и обозначая боксерские
удары по тени. Достаточно быстро дыхание сбилось, в боку закололо.
Иван печально чертыхнулся, понимая, что вот так и подкрадывается
преклонный возраст. Старая рана, чтоб ее…
С утра он намеревался пробежаться
километра на три по вечернему холодку, но колотье под ребрами
настойчиво подсказывало, что сегодня явно не физкультурный день.
Иван по-настоящему огорчился и решил немного развеяться. Хорошая
музыка – вот, что способно вернуть доброе расположение духа. Но
поставить пластинку на старенький граммофон он не успел.
В комнате что-то изменилось, на
первый взгляд неуловимо для глаза и слуха, но чутьем опытного
«волкодава» Иван почувствовал приближение… нет, не опасности.
Скорее некой странности. Он резко пригнулся и качнулся в
сторону, уходя из возможной зоны обстрела через окна. Все так же,
на полусогнутых, резко выдвинул ящик стола и привычно нащупал
пистолет. Славный, многократно испытанный ТТ ободряюще щелкнул
затвором. Прижавшись к стене в углу, в мертвой зоне, Иван замер в
ожидании, как учил его старый наставник много лет назад - не
напрягая чувства, а наоборот, расслабившись, позволяя окружающему
миру рассказывать о себе шумами, тенями, образами.
Здесь, в тихом дачном поселке, просто
неоткуда было взяться угрозе более значимой, чем подвыпивший сосед.
Слава богу, общество понемногу излечивалось от общего военного
психоза, когда покалеченные войной люди оставались в душе там, на
поле боя, и могли открыть огонь прямо в очереди или посреди
дружеского застолья. И все же, Терентьев привык полагаться на
инстинкты и чувство опасности. Слишком часто они спасали ему жизнь.
Иван ждал, недвижимый и терпеливый, как индеец из книг Фенимора
Купера.
И дождался.
Воздух в центре комнаты-кабинета
словно сгустился, замерцал сиреневым светом. Запахло
электричеством, пустой стакан на краю стола завибрировал, зазвенел
на высокой надсадной ноте, почти уходящей в ультразвук. Металл
пистолета неожиданно уколол ладонь, словно Иван держал в руке ежа.
Пальцы задрожали от электрических разрядов, но человек лишь крепче
сжал оружие. Серия фиолетовых вспышек на мгновение ослепила Ивана,
причем он мог бы поклясться, что свет возникал как будто прямо на
сетчатке, оставляя плавающие перед глазами слепые пятна.