На нем не было никакой защиты, даже
респиратора. Среднего роста человек казался выше из-за безупречной
выправки и черного плаща-реглана, похожего на мрачную сутану. Лицо
без особых запоминающихся черт, с глубокими морщинами в уголках
рта. Странный тип в странной одежде, совсем не подходящей для
прифронтового района.
Нежданный гость сделал пару шагов и
критическим взором осмотрел кабинет, словно хозяина вовсе не
существовало. Посмотрев на одинокую лампочку без абажура и забитое
куском фанеры окно, в которое частыми ударами колотился дождь, он
чуть поджал губы. Оценив разбросанные по полу документы и
разоренный стол, человек в плаще скривился, как от оскомины.
- Мне не нравится ваша дверь, - без
вступлений сообщил он. Голос тоже оказался не слишком приятным –
чуть надтреснутый, с болезненной хрипотцой, словно его хозяин долго
болел ангиной.
- Ыэ-э-э… - только и смог выдавить из
себя хозяин кабинета, не зная как реагировать.
- Я давно заметил, что об
административных талантах человека можно судить по тому, как он
обустраивает рабочее место во время кризиса, - пояснил гость. –
Кабинет начинается с двери, и у вас она… не внушает доверия.
- Вы… кто?.. – пробормотал, наконец,
толстяк, старательно накачивая себя злостью, пытаясь возжечь огонь
уверенности и начальственности.
Гость сунул за пазуху руку и извлек
из внутреннего кармана плаща сложенный вчетверо лист бумаги,
закатанный в прозрачную непромокаемую пленку.
- Генеральный инспектор дорожных
войск, Иван Терентьев, - веско сообщил он, протягивая документ для
ознакомления.
Толстяк изучил удостоверение с такой
тщательностью, будто проверял на фальшивость свои драгоценные
облигации, но грозная бумага оказалась в полном порядке, включая
размашистую подпись императора.
- К делу, - отрывисто предложил
Терентьев, пряча удостоверение обратно. – Восьмой опорный полностью
парализован, движение остановилось, пробка на весь терминал. Девять
автоколонн выстроились в очередь и ждут, когда противник сообразит,
что происходит, и организует налет. Кто персонально виноват в
этом?
- Э-э-э... присядете? – предложил
начальник узла, лихорадочно пытаясь выиграть время.
- Нет, - отрезал Терентьев.
- Видите ли… - начальник сумел-таки
перебороть первый приступ паники и привычно приготовился завести
традиционную песню о непреодолимых трудностях, стихийных бедствиях
и некомпетентных подчиненных. Ранее это почти всегда действовало, а
если и не подействует, главное – выиграть немного времени. Совсем
немного, только чтобы найти заветный конверт и выйти из
здания...