— Когда понадобится труп прятать, я
кликну, — пообещав, что их энтузиазм не останется без награды, я
открыл дверь.
— Почему вы решили меня при себе
оставить, ваше высочество? — я снова обернулся, задумчиво
разглядывая Турка. — Потому что я какой-никакой, а Долгорукий?
— Я не знаю, насколько ты Долгорукий,
может быть, ты мне солгал. У Ивана сейчас не спросишь уже, а лавры
покойного императора Петра мне не к чему. Я тебя при себе оставил,
потому что ты вор, Андрей Ломов, и весьма удачливый вор, надо
сказать, — и я, наконец, вышел из комнаты.
Возле дверей моей спальни стояли аж
два гвардейца. Возле них топтался Криббе, но они ни в какую его не
пускали и не говорили, на месте я вообще, или куда уйти изволил. У
одного из гвардейцев на щеке наливался великолепный бланш. Похоже,
воспитательная беседа командира с подчиненными прошла весьма
удачно.
— Ну что же, Наумову сегодня повезло,
обойдемся без сокрытия трупов, — пробормотал я себе под нос и
подошел к Криббе. — Тебя не пускают, Гюнтер, по моему приказу.
Он даже не вздрогнул, заметил мое
приближение. Откинув резким движением головы с лица длинные темные
пряди, которые почему-то никак не хотел завязывать в хвост, Криббе
неспешно повернулся ко мне лицом.
— Давно пора, ваше высочество, отдать
подобное приказание.
— Пошли, поищем для меня кабинет, где
я и буду принимать отныне посетителей, — и я пошел к одной из
незанятых комнат. Криббе, заложив руки за спину, двинулся за
мной.
Комната вполне подходила под
поставленные задачи. она была просто и функционально обставлена:
большой стол, несколько кресел, пара книжных полок и небольшой
диванчик — этого вполне хватит, чтобы обустроить здесь кабинет, а
потом у меня будет свой дворец, в котором я смогу делать, что
хочу.
— Я велю принести сюда письменные
принадлежности и канделябры со свечами, — кивнул Криббе, подходя к
окну и трогая тяжелую зеленую портьеру.
— Тебе удалось что-то узнать? — я
подошел к нему совсем близко и встал рядом.
— Да, ваше высочество. Как оказалось,
вашей аудиенции хочет получить некто, называющий себя Георг
Гольштейн-Готторпский. Он прибыл сюда в Петербург инкогнито, и
именно он привез ошеломляющие новости.
— Рассказав их сразу же по прибытии
прусскому послу, — я покачал головой. — Вот что, Гюнтер. Будет
лучше, если ты поедешь в Москву к моей тетушке в качестве
говорящего письма. Так будет быстрее, чем ждать ответа, в котором,
скорее всего, будут требовать объяснений и уточнений. Я же хочу
выехать в ближайшее время, чтобы на этот раз проехать по Европе
летом, а не зимой. Потому что возвращаться все равно придется
поздней осенью или зимой. Ты же все объяснишь и добьешься
разрешения на поездку, и разрешение взять с собой гвардейцев. Я же
пока приму родственника со всем почтением и выясню все подробности.
Да и дела здесь в Петербурге надо закончить, чтобы вернуться уже
тогда, когда большая часть порученного будет выполнено, — Криббе
кивнул, соглашаясь с моим планом, я же старательно гнал от себя
мысль, что могу и вовсе не вернуться.