— Значит, денег у него нет. А могут
появиться? — он поджал губы, и я вздохнул. Пора предлагать взятку,
иначе могу без неплохого источника так сильно важной мне информации
остаться. Он не будет мне помогать за просто так. — Георг, давайте
пока оставим моего нечистого на руку дядюшку. Поговорим о вас. Я
вот, например, считаю крайне унизительным тот факт, что вы
вынуждены служить королю Фридриху. Вы, принц крови. Да-да, и не
спорьте. Вы знали, что после принятия мною православия, я уже не
могу претендовать на корону Швеции? Только в том случае, если я
откажусь от своей новой веры. Но я не откажусь, меня почти все
устраивает, кроме лишения герцогства, естественно, — он медленно
покачал головой, а в глазах загорелось любопытство. — А ведь Швеция
все еще нуждается в наследнике. Адольф, увы, отпадает. Только не
после того, что он сотворил. Остаетесь вы.
— Я? — он правда удивился. Скорее
всего, Георг даже не ожидал такого предложения и надеялся, что я
ограничусь чем-нибудь вроде того, что сделаю его регентом
герцогства, пока сам буду пребывать в России. У меня же, глядя на
него, родился план. А почему, собственно и нет? Пока мы ехали из
Москвы, Ласси поделился со мной, что скоро будет заключен мир в
этой нелепой войне, которая то ли идет, то ли только называется
таковой. Ни Швеция, ни Россия воевать не хотели, да и не за что
пока, так что мир — это вопрос времени, причем на условиях России,
как выигравшей стороны. И одним из пунктов этого мирного договора
будет как раз обозначение наследника Шведской короны. Георг
прекрасно подходит. Оставить его здесь в России, пока король дуба
не даст, на полном пансионе. А потом с помпой доставить на
коронацию. И мы получим сразу же договора о дружбе и любви, а также
абсолютно лояльную Швецию. Сместить его, возможно, попытаются, вот
только с оглядкой, потому что придется менять династию, а это
всегда сопряжено с особыми заморочками. Ведь не зря же Елизавета
так рьяно напирает на то, что я прежде всего внук Петра Романова, а
потом уже все остальное. Но Георг продолжал на меня смотреть с
выражением полнейшего офигевания на лице, надо его
дожать.
— Конечно, вы, — я так натурально
удивился, что дядюшка откинулся на спинку кресла и немного
расслабил ворот мундира.
— Что-то в горле пересохло. Я могу
попросить попить, ваше высочество?