— Я могу и сейчас... — начал Вайсман, но я его перебил.
— По дороге. Вы мне все расскажите по дороге, — после чего
вышел, наконец, на палубу.
В капитанской каюте меня уже ждали Наумов, Криббе, Федотов и
вертевшийся тут же Турок, который с любопытством смотрел в
иллюминатор, пытаясь рассмотреть хотя бы порт. На скрип
открывающейся двери все четверо повернулись в мою сторону.
— Ваше высочество, удалось выяснить, почему мы до сих пор не
можем спуститься на берег? — хмуро спросил меня Наумов.
— Соскучились по твердой поверхности под ногами, полковник? —
спросил я его, подходя к столу. — Или ваши люди выражают
недовольство?
— Да при чем здесь люди? — Наумов поморщился, словно съел лимон.
— Люди потерпят, ничего страшного с ними не произойдет. Я
беспокоюсь о лошадях, которые да, выказывают беспокойство. Животных
нужно немедленно вывести из загонов и спустить на берег, они и так
переволновались, когда был шторм. Я почти все время с ними провел:
успокаивал их, разговаривал с ними. Они очень умные животные, и
понимают абсолютно все, что я им говорил, — он продолжал
рассказывать, как сильно беспокоится о благородных животных, и как
этим самым животным тревожно находиться на корабле. Я в упор
смотрел на полковника, с трудом подбирая челюсть. По-моему, ему
нужно все-таки пересмотреть приоритеты.
— Игнат, остановитесь, — подняв руку, я прервал поток Наумовских
откровений. — У меня только один вопрос, при вашем отношении к
лошадям, как так оказалось, что вы стали командовать пехотой, а не
кавалерией?
— Не я распределяю звания, — Игнат покачал головой. — Ежели ее
величество назначила меня в полк к пехоте, значит, так тому и быть.
Хотя, не скрою, я был несколько разочарован назначением.
— Зато теперь, доволен, — я хмыкнул. — Что касается причин,
почему мы все еще находимся на борту, то они уже решены. Правда,
вас это не особенно обрадует, но для вас у меня в связи с
обстоятельствами, появилось задание: вместе с Гюнтером вы поедете в
Любек, во главе полка, и доставите узурпатора сюда в Киль. Не
получится доставить живым, ну что же, на все воля Божья.
— А как же... — начал было Криббе, но тут же осекся под моим
пристальным взглядом.
— Со мной останется две роты под командованием Федотова. Более
того, я считаю, что вам лучше пойти в Любек морем. Мы не знаем
сколько солдат сейчас вокруг дяди Адольфа, а шестьдесят шесть пушек
«Екатерины» — это шестьдесят шесть пушек.