Лекарка
шикнула на говоруна:
— Молчал
бы, Миль. Чего зря воздух сотрясаешь?
— Скажите
ему, сир, — Тони не нашёл ничего лучше, чем обратиться к
авторитету. — От одарённых мы тоже всякое испытываем, но так
заведено же! Таков порядок! Господам служи, да богами молись! Меня
так мать учила!
И снова
закашлялся. Брайан замешкался с ответом, и его опередил
Миль.
— А ты вино
с мочой не путай! Какие к демонам боги? В какой храм ты подношение
нести собрался, если во всех уже давно демонам поклоняются? Не
думаешь же ты, что они за один день скурвились?!
— Не хули
богов! — возмутился какой-то другой солдат.
Ульяна
фыркнула.
— Да что
вам дались эти боги? Когда вы их видели в последний раз? Тыща лет
прошла, как они себя проявляли! Да и тогда, если почитать старые
хроники, далеко не о благе людишек думали, — женщина покачала
головой. — Если хотите им поклоняться — вперёд. Да только с тем же
можете, вон, Конраду почтения возносить. А чего? Когда-то его отец
правил? Правил! Ну вот по традиции ему надо кланяться!
Миль
крякнул:
— Во-во! Мы
же не с ним сражаемся насмерть, а с его солдатами! Ульяна умные
вещи говорит!
Тони
насупился и с обиженным видом откинулся обратно на свою лежанку.
Лекарка добилась порядка и снова уложила всех по местам, заставив
заткнуться и лежать тихо, чтобы не мешать другим
выздоравливать.
Оставив
своих подопечных Ульяна, привычно поправив бинты, наконец смогла
покинуть подземную часть форта и хоть ненадолго выйти на улицу.
Бросив короткий безразличный взгляд на деловитую суету солдат, она
вышла на прохладный воздух и устремила свой взор в небо. Женщина
позволила себе минуту слабости. Вспомнила всё то, что составляло
для неё маленькие радости жизни когда-то. Всё то, чего сейчас она
была лишена. Минутка грёз, минутка воспоминаний. Мгновения, во
время которых воскрешённые в памяти моменты согревали и давали сил.
Сил продолжать непростое, но такое важное дело.
— Мой
толстый гусь, в тебя влюблюсь... Как же хорошо, — тихо выдохнула
целительница.
— Выкроили
немного времени на отдых? — спросил вышедший из подземелья
страж.
От Бронса
не ускользнуло общее пренебрежительное отношение к лекарке, но себе
он подобного не позволял. И не своих подчинённых тоже
предупредил.
— М? —
Ульяна вырвалась из своих мыслей, обернувшись. — Ох! Если всё время
сидеть в этих казематах — умом тронуться можно. Порой только и
мечтаю, что об оконце одном единственном. Много ли я прошу? Окно!
Эх...