Пестрая компания, шумно переговариваясь на своём языке, скрывается в стремительно тающем тумане. Только что были и вот уже никого нет. Пара листьев с шелестом проносятся над головой. И больше никаких звуков. Лес словно замер в ожидании чего-то чрезвычайно важного.
Растерянно делаю пару шагов, упираясь в металлический забор, за которым особенно густой туман. Словно маленькое облачко прилегло отдохнуть от ежедневных дел.
— Иди же, — ещё один лист падает, будто зовя за собой.
Я делаю этот шаг.
Наваждение слетает, как по мановению волшебной палочки. Я вижу, как посреди беспросветного тумана стоит огромный белый медведь. Зверь, не отрывая взгляда, смотрит на меня светящимися голубыми глазами. Его низкий рык заставляет вздрагивать. Шаг. Ещё один. По шерсти пробегают электрические разряды. Медведь с шумом втягивает воздух в сантиметре от моего уха, заставляя меня сжаться, а после разворачивает морду на звук крыльев.
Прослеживаю взгляд, и там, где-то в клубах тумана проскальзывает красное пятно, похожее на рыбий плавник.
Зверь меняет тональность рыка. Теперь от этого звука не просто бегут пугливые мурашки, а кровь застывает в жилах.
— Выбор, — раздается чей-то хриплый голос в ушах. — Сделай выбор.
Медведь разворачивается и направляется в дальнюю часть тумана.
— Стой! — почему-то вместо крика получается еле слышный шёпот, как в дурном сне.
— Выбор! — чуть более высокий голос.
Из «белого молока» выплывает огромный зверь. Что-то среднее между змеей и драконом. Длинное, гибкое тело, словно сошедшее с китайской гравюры. Лапы и хвост венчают плавники, по бокам широкой морды развеваются длинные усы, а на спине ярко-алые хвостовые гребни. Животное будто плывёт по воздуху, как по воде, изгибая тело.
Совсем рядом змей замирает, позволяя рассмотреть мельчайшие детали, определённо, довольный таким вниманием к своей персоне. Каждая чешуйка переливается, а гребни как будто светятся изнутри неоном.
Провожу ладонью по чешуйчатой щеке. Зверь довольно щурит золотые глаза, напоминая толстого кота, развалившегося у батареи. Он оттопыривает плавник, а в голове раздаются слова уже знакомым голосом:
— Давай! Решайся! Жизнь там или смерть здесь.
— Что? — непонимающе смотрю на змея.