Ожидание в Тесс совсем другое, чем в нашем мире. Нет сотового, в
который можно уткнуться. Нет надежных маршрутов, где можно просто
наматывать круги, не опасаясь, что местные окружат и решат взять
дань за проход через их двор или район. А за бесцельное шастанье по
главной улице рано или поздно пристанет стража. Неподвижность –
лучший способ. Можно смотреть на небо над узкой улицей, можно
изучать людей или слушать мир вокруг, закрыв глаза.
Местных, вроде как, такое устраивает. Меня же сводит с ума – не
привык, не могу. Но в Тесс много ожидания – город-то, по нашим
меркам, почти средневековый, и никуда не торопится. Это мы принесли
с собой суету и спешку под движение секундных стрелок часов. Но
многие все еще измеряют время по солнцу, а тому же наставнику
опоздать на час – обычное дело. Ходить-то за гильдейскими книгами
приходилось к нему…
Я спасаюсь тем, что пытаюсь представить направления линий силы
рядом с собой. Увидеть-то их нельзя, но вот представить картину
хотя бы в одной точке, где стоишь – дело трудное и интересное. Ведь
где-то это линии рождаются, куда-то идут, истончаются и крепнут,
изгибаются и истаивают.
И вроде как, раз линии смерти идут от трупов, то линиям стихий
положено зародиться от стихии – но отчего-то линии силы воды с этим
не согласны, и ведут себя относительно реки совершенно
непредсказуемо. А от местного солнца доносится только свет и жар,
ощутимый глазами и кожей, но никак не линии силы огня… И ведь иные
линии отчего-то постоянны – иногда держатся годами примерно в одном
и том же месте, оттого используются в судоходстве вместо компаса. А
другие, даже крупные, могут исчезнуть на утро. В книгах местной
гильдии о причинах такого только догадки – местные мудрецы
упоминают десяток точек зрения, из которых своя верная, а все
остальные лживы…
А еще – линии легонько искажаются, когда через них проходит
другой человек. Словно кто-то задевает струну – и тут слабые линии
куда информативнее, особенно те, что на самом исходе. Полезного
применения от этого чуть – разве что открыть дверь перед Кирой,
когда только поднялась на лестницу, и приятно тем удивить... Или
проследить, не зашел ли кто за спину – местные любят грубые и
жесткие шутки.
Поток линий синхронно исказился, и я открыл глаза.
- Пойдем, - окликнули меня голосом Йосима Геннадьевича.