Перезаряжая ружьё, я заметил, что руки мои сильно дрожат, а лоб
покрылся испариной. Но стрелять больше не потребовалось. Паук был
мёртв. Теперь я смог осмотреть его подробно. Вблизи он оказался ещё
больше и отвратительнее, чем я предполагал, размах лап был не
меньше метра. Попутно выяснил, что это не совсем паук. Ног у него
изначально было десять, как у краба. В остальном он выглядел
натуральным пауком. Волосатые многосуставчатые лапы,
заканчивающиеся коготками, восемь глаз, хитиновый панцирь, тоже
покрытый волосками, а спереди, там, где должен быть рот, имелись,
прости господи, хелицеры и педипальпы. Что из этих отростков были
хелицеры, а что педипальпы, я точно не знал, но выглядело то и
другое отвратительно и опасно. Промедли я хоть мгновение, теперь
валялся бы мёртвым, а эта тварь высасывала бы мою разложившуюся
плоть.
Первым попаданием я оторвал ему три лапы справа, отчего он и
стал хуже бегать, вторым попаданием повредил тушку, что была
размером с небольшую собаку, но, опять же, попадание было не
критичным, хитиновая броня выдержала удары свинцовых шариков,
пробита она была только в трёх местах. А последним выстрелом в
упор, когда картечь летела монолитом, неотличимым по свойствам от
пули, я разорвал ему грудь, что окончательно отправило мерзкую
тварь в паучью Преисподнюю.
Теперь, когда я временно в безопасности, пришло время делать
выводы. Первое, оно же главное: твари в этих местах есть, они
опасны и убить их неимоверно трудно, даже имея в руках довольно
совершенное оружие. Второе: теперь я ни на секунду не расстанусь с
ружьём и буду держать его всегда заряженным, чёрт с ней, с
пружиной, подозреваю, что за то время, что я буду находиться здесь,
она просто не успеет испортиться. Третье: теперь нужно тщательнее
подходить к выбору мест для привалов, особенно ночью. Напади такая
тварь в темноте, я был бы уже мёртв, тем более, что звуков он почти
не издавал, цоканье коготков я услышал только с расстояния в пару
метров.
А солнце уже опускалось к горизонту, нужно будет с часами
подшаманить, чтобы хоть как-то привязать к местному суточному
ритму. Теперь самое время задуматься о ночлеге. Я всё же прошёл
вперёд ещё около километра, оставаться в компании чудовища, даже
мёртвого, совсем не хотелось.
И где мне прилечь? Кое-где каменные складки образовывали нечто,
похожее на карманы, там, при желании, можно было разместиться,
спрятавшись от взглядов плотоядных монстров. Вот только монстры
могут не только видеть, но также слышать и обонять. А я в темноте
совершенно беспомощен. Если найду дрова, смогу разложить костёр,
вот только пока мне тут даже сухой былинки не попалось, а от
примуса свет никакой. Ещё фонарь есть, довольно мощный, но если
держать его включённым всю ночь, никаких батареек не хватит.