У меня не получалось. Простая фигура и короткая фраза никак не
уживались вместе. Князь делал короткие замечания, поправляя, но это
не помогало. Никаких эмоций на его лице не отображалось, поэтому
эффективность процесса была неясна. И только когда я в очередной
раз разминал пальцы, которые адски свело, Воронецкий снизошел до
подсказки:
— Попробуйте обратиться к крови, юноша. В ней источник силы и
ключ к знаниям. В момент нужды у вас не будет времени вскрывать
себе вены, так что постарайтесь обойтись без этого.
Меня аж вскинуло. То есть он целый день гонял меня вчера и
сейчас ещё хрен знает сколько времени, а про такую «мелочь» сказать
забыл? Хотя, надо признать, фигура мне въелась в память хорошо. Не
работала просто.
— И как это сделать? — я превозмог желание ругнуться и спросил
спокойно.
— Молча, — последовал ответ и князь посмотрел на часы. — И
позже. Мне нужно отлучиться на некоторое время, у вас есть около
часа на отдых, затем подадут обед, а после мы продолжим.
Сообщил и просто вышел, оставив меня со скрюченными пальцами. Я
одернул себя от попытки дотянуться до охранных артефактов. Может
камер тут и нет, но наверняка на защите ещё и сигнализация.
Перерывом я воспользовался, чтобы найти княжича. Огромный дом
был тих и почти безлюден. Вместо того, чтобы шляться, заглядывая во
все двери, я спросил у дворецкого. В случае чего скажу, что решил
извиниться за недоразумение.
Белобрысый отдыхал на террасе в дальнем конце северного крыла.
Развалившись на просторном диване, он вальяжно курил кальян,
выпуская дым с задумчивым видом. И, увидев меня, поперхнулся,
заходясь в кашле.
Княжич подскочил, принялся озираться в поисках оружия, но не
успел найти ничего подходящего. Его рука потянулась к кальяну, и
пока он не начал отбиваться им, я схватил его за грудки, тихонечко
встряхнул и впечатал в стену.
— Да как ты смеешь! — парень тут же залился гневным
румянцем.
Он пытался убрать мои руки, затем оттолкнуть, поэтому пришлось
немного ударить им о крепкий камень особняка. Чтобы чуть
успокоился. Гулко стукнуло в его затылке, но это помогло,
сопротивляться он перестал.
— Ты, Ваня, очень сильно влип, — вкрадчиво сообщил я ему и
оскалился. — Мало тебе было сломанного носа? Так я могу всё
остальное переломать. Но лучше предоставлю эту радость твоему
отцу.