Когда я вернулся к обеду, руки мыл долго. Княжич ожидаемо к нам
не присоединился, сославшись на плохое самочувствие. А вот Мари
явилась во всей красе. Откровенное платье, вызывающий макияж и
искусно уложенная высокая прическа.
Девушка, казалось, остыла и снова стреляла глазками, пытаясь
меня спровоцировать. Когда я почувствовал, как она под столом
пытается дотянуться своей босой ногой до меня, то просто пересел,
посетовав на бьющий в глаза свет.
Князь мельком глянул в окно, за которым висело низкое хмурое
небо и лишь усмехнулся.
После обеда обучение пошло лучше. По-крайней мере, я почти
почувствовал кровь. Это было что-то сродни медитации. Отстраниться
ото всего мира и сосредоточится на одном. Там вроде дыхание было,
здесь же пульсирующая по телу горячая кровь.
Ладонь мне князь всё же снова разрезал. Чтобы я наглядно увидел
то, что должен научиться чувствовать. Но мне показалось, что ему
особое удовольствие доставляло резать меня. И опять дал свой
платок. При нём было неудобно залезать в заметки на телефоне и
записывать проклятый пункт, так что я снова понадеялся на
память.
Как ни странно, но ничегонеделание утомило больше всего.
Воронецкий ещё и достал одну из книг и читал, изредка поправляя
меня, чем больше отвлекал, а не помогал.
Когда мне почудилось, что та самая кровь уже колотилась в ушах,
солнце село.
— Что же, не так уж и плохо, — князь захлопнул книгу. — Пара лет
и из вас может получиться толк, юноша.
Пара лет? Он опять издевается? У нас было пара дней и как по
мне, ничего мы не добились. Только пропустил занятия и тренировки.
Принцесса, конечно могла и не приехать завтра, но с такими темпами
один день погоды не сделает.
— Жду вас завтра, в то же время. Если ничего не изменится, —
невозмутимо отреагировал мужчина на мои поднявшиеся брови.
— А сколько времени у вас заняло изучение этой техники? —
поздновато поинтересовался я.
На что получил намек на усмешку и жест, означающий «а теперь
проваливай». Значит дольше, чем два дня. В ином случае обязательно
ткнул бы меня в это. От приглашения на поздний ужин я вежливо
отказался и вышел на улицу.
Перед домом красовалась низкая спортивная машина, незнакомая мне
модель. Но кричаще дорогая, плавная и хищная. Её хозяйка стояла,
облокотившись на крышу и мило улыбаясь.
— Я в город еду, садись, подвезу, — Мари не дождалась согласия и
села за руль.