Моральное падение в глазах команды «Ласточки» меня волновало
мало. Пусть считают очередной игрушкой для развлечений, чем
нервничают перед сующим нос в их темные делишки сыскарем. Этаким
засланным казачком.
- Милн Радаван, борт отчалил в 13.00. Погодные сводки получены.
Курс стандартный,- отчеканил вошедший.- Раух, Броуд, Мирнов, Док и
Грасс заступили на вахту.
- Свободны, Дориш,- нетерпеливо махнул рукой маркиз,
выпроваживая матроса.
А мне пришла в голову замечательная идея, как избавиться от
приставаний и начавших надоедать авансов и намеков маркиза.
- Милн Радаван, можно посмотреть на рубку,- хлопнула ресницами,
проводив нервно передернувшую плечами фигуру матроса, скрывшегося
за дверью.
Шатен досадливо поморщился и резче чем нужно отставил недопитый
бокал. Резиново растянул губы, пытаясь скрыть за «очаровательной»
улыбкой легкое раздражение от девицы, ломающей планы по
соблазнению.
Интересно, как далеко простирается его выдержка? Он далеко не
такой, каким кажется. Милый и любезный, исключительно до момента
пока не услышит «нет». Просто отказывают богатому маркизу редко. И
под маской прячет не только обезображенное лицо. Вполне может
статься, что его планы на жизнь не ограничиваются покорением
женских сердец. Амбиций хватит метить в императоры. Немолодой отец,
герцог Рой легко передаст право наследования сыну. Но остается
Бреслав… Сможет ли он ради власти убить?
Я оценивающе глянула на стоящего передо мной мужчину, оценивая,
как далеко простирается его разрешение отнимать у живых жизнь.
- Не могу отказать вам, очаровательная милена,- продолжал играть
в радушного хозяина милн Радаван.
Поднявшись, подал руку, сжав пальцы сильнее, чем требовало
правило, прикоснулся к кончикам губами, неприятно обжигая поцелуем,
и повел к двери, послушно открывшейся магическому пассу.
Капитанская рубка занимала третью часть гондолы, самую широкую,
кормовую и была до отказа «нафарширована» всякими блестящими
механизмами и приспособлениями. У меня разбежались глаза, как у
ребенка, впервые попавшего в магазин игрушек. Радаван подозвал
одного из пяти человек, следящих за аппаратурой.
- Милена Юлия, это Броуд. Он все расскажет и покажет,-
представил мне вахтенного матроса маркиз.
На меня глянули невыразительные болотные глаза из-под низких
кустистых бровей. В кривой улыбке не хватало нескольких зубов.
Невнятные, пыльного цвета лохмы падали на узкие, «птичьи»
плечи.