О магистре, правда, говорили разное.
Одни рассказывали о стратеге, сумевшем объединить раздираемые
гражданской войной земли в единую армию, отбросившую чумных от
столицы. Слушая рассказы незнакомых людей, я никак не могла
поверить, что знаю человека, о котором они говорят. Рик,
бесшабашный и смешливый, втроем с которым — и с моим братом
Эдвардом, его ровесником — мы объездили верхом и их, и наши земли,
сигали со скал в море и разоряли улья диких пчел, чтобы
полакомиться медом; Рик — магистр ордена? Стратег? Тот, кто на
глазах всего Совета земель вызвал на божий суд регента, обвинив его
в убийстве короля и узурпации власти — вызвал и победил?
Другие говорили о сыне людей, намеревавшихся в обмен на корону
снова отдать нашу страну Ландернау. О человеке, предавшем короля и
заморочившем голову юной королевской дочери. О том, кто развязал
гражданскую войну. Об изменнике, не доехавшем до эшафота. О
мошеннике, который опорочил само понятие божьего суда, победив на
нем лишь благодаря запретным ритуалам, чтобы посадить на трон свою
любовницу, самозванку.
В то, что королева — самозванка, я тоже не верила. Чернь может
болтать что угодно, но самозванец не пройдет испытание Негасимым
пламенем, что пылает в столичном зале Совета уделов.
После того, как постригут каждого потомка правящего короля,
первые волосы ребенка, смоченные каплей его крови и крови правящего
короля — или королевы — отдают неугасимому пламени. А перед
коронацией будущий помазанник божий, совершенно нагой, как в тот
день, когда пришел в мир, шагает в неугасимое пламя и остается
невредим.
Если же династия меняется, новый претендент отдает огню горсть
своей крови и следом ступает в пламя, отдаваясь на его милость, и
только всевышнему известно, примет ли пламя нового властителя
Краммиана. Тот же ритуал пришлось пройти и последнему королю — он
родился в изгнании, в лесах на окраине страны, где скрывалась
королева-мать. Родился, вырос и оттуда поднял восстание. Он погиб
два года назад в бою с чумными, оставив взрослую дочь.
Потому, что бы ни болтала чернь, я знала, что королева не
самозванка. Если ее приняло неугасимое пламя, значит, так тому и
быть.
Но говоря о герое или злодее, все поминали только Ричарда
Мортейна, нового владетеля этих земель — да, формально королева
отдала их ордену Хранителей, но править-то будет магистр. О членах
нашей семьи, что двадцать поколений были здесь лордами, никто не
вспоминал. Ни о матери, ни о брате я не смогла вызнать ровным
счетом ничего. Одни на меня косились и отворачивались, другие
разражались проклятьями. Третьи пожимали плечами — дескать, кому
интересно, что стало с прежними владетелями земель? Были — и
сгинули, война все спишет.