Петр Кузьмич жил совсем недалеко,
поэтому решили сразу к нему. Дом у Петра Кузьмича был не то, что у
Васьки, а большой, кирпичный, справный. Дед Митрофан просветил нас,
что раньше была у Кузьмича большая семья, но жена позапрошлогод
померла, сыновья разъехались в город, а один так даже в Москву, и
остался он сам-одинешенек. Так и живет с тех пор.
Петр Кузьмич встретил нас чрезвычайно
приветливо. Познакомились.
– Шарнирный грядиль и задний кронштейн
от культиватора вы взяли? – сходу строго спросил
Глобус.
– Шарнирный грядиль, говорите? –
задумался Петр Кузьмич и в наших душах поселился огонек надежды.
Даже дед Митрофан вышел из созерцательно-мечтательного состояния и
замер.
– Шарнирный грядиль, шарнирный
грядиль..., – проговорил Петр Кузьмич, словно смакуя слова на вкус,
и вдруг добавил, – ладно, пойдемте уж…
Окрылённые, мы пошли с Петром Кузьмичем
за дом, миновали небольшую клуню и крепкий основательный сарай, ещё
два сарая поменьше, раскрытый парничок, сад, и вышли на
огород.
– Здесь я посадил огурцы, – сообщил нам
Петр Кузьмич, – указывая на любовно вскопанные тучные грядки, где
кое-где проклюнулись зеленые хвостики. – Сорт «Нежинский», а вон
там – сорт «Июньский», но это я так, на пробу.
Мы недоуменно
переглянулись.
– Капусту я взял скороспелку и для
засолки хорошо, и на потом, – продолжал Петр Кузьмич экскурсию,
досадливо выдернув по пути случайный сорнячок, и потом не
удержался, застенчиво похвастался. – А еще у меня здесь белый редис
и брюква Куузукку, гибридная. Мне ее сын из Москвы передал.
Поездом.
– Простите, а какое это имеет отношение
к культиватору? – попытался прояснить ситуацию
Глобус.
– Не знаю, – смутился Петр Кузьмич и
продолжил. – А вот какая у меня смородина, смотрите. Целых два
сорта. Но мне ещё третий к осени обещали.
– Так, а зачем вы нас тут водите? –
изумился Глобус и даже не посмотрел на смородину.
– А вам разве не интересно? – удивился
Петр Кузьмич.
– Петр Кузьмич, вы детали с
культиватора – шарнирный грядиль и задний кронштейн, брали? – не
выдержал я.
– Нет, конечно, – покачал головой Петр
Кузьмич. – Зачем оно мне?
Кое-как вырвавшись из цепких пут
огородника-любителя, мы торопливо ретировались, в отместку бросив
задремавшего на припечке деда Митрофана.
Оставалась еще третья кандидатура.
Иван.
Но от Ивана удалось добиться только то,
что он не брал. Да и то, лично с ним поговорить не вышло, он с дома
категорически не вышел, а посредником стала хихикающая справная
бабенка Люська. Глобус так на нее засмотрелся, что чуть не
захлебнулся слюнями.