С
этими словами он взял в руки глиняную крынку молока и отпил прямо
из неё.
–
И каша пшённая, на молоке, которую баба Дуся нам в печи готовит на
завтрак – тоже зачётная.
–
Давай, философ, собирайся, – хмуро буркнул я, – на работу опоздаем.
Забыл, что нам нужно ассимилироваться в этом мире?
Глобус тяжко вздохнул, заглянул в небольшое
зеркало, косо прикрученное на стене, внимательно осмотрел свой
бланш, не нашёл там никаких улучшений, от чего вздохнул еще горьше,
и вышел во двор.
Я
последовал за ним.
Солнце сегодня слепило вовсю, прямо с самого
утра. Во дворе, за домом истошно орали гуси, видать бабка Дуся их
то ли кормила, то ли наоборот – резала.
Воровато, стараясь лишний раз не попадаться
на глаза сердитой за вчерашнее старушке, мы с Глобусом просочились
на улицу и пошли по пыльной дороге прямиком на мехбригаду, стараясь
не вступить в свежие коровьи лепёхи – деревенское стадо погнали на
пастбище.
Сегодня особых инцидентов там не возникло,
народ получил наряды и быстренько рассосался по своим рабочим
местам, а мы с Глобусом опять остались одни. Солнце уже ощутимо так
припекало, и моя спина в рубашке из плотной ткани и в пиджаке вся
взмокла.
–
Искупаться бы, – сказал я, мечтательно поглядывая на речушку
вдалеке, которая дразнила синевой водной глади, поблёскивающей
средь тенистых плакучих ив.
–
Да уж, – вздохнул Глобус и почесал взопревший лоб.
–
И мохито бы еще испить, в большом запотевшем стакане, со льдом
чтобы и мяты много-много, и с лаймом.
–
Или молочка бы. Холодненького, – потянулся Глобус и тоже вожделенно
посмотрел на речку.
–
А это вам к дояркам нашим надо, – проскрипел знакомый голос и дед
Митрофан, казалось, материализовался из ниоткуда. И лишь налипшие
соломинки на рукавах его кургузого пиджачка свидетельствовали о
том, что он преспокойно себе дрых в сарае, пока мы его не разбудили
своими разговорами.
И
тогда Глобус немного подумал и изрёк мудрость:
–
А и правда – пошли к дояркам, бро. Хоть молочка попьём.
Холодненького, – и облизнулся, гад, так плотоядно.
Дед Митрофан посмотрел на него, одобрительно
крякнул в усы, и сказал:
–
Вам тогда на вторую бригаду надо. Это дальше, аж за БАМом. Идти по
такой жаре не близко, зато доярки там молодые, сисястые. А то на
первой бригаде Лукинишна бригадиром, ох и суровая бабка, всё никак
на пенсию мы её не спровадим. Такая и вилами вместо молочка
угостить может.