И тут я вспомнила, что в случае невыполнения договора по любой
причине, даже преждевременной гибели некроманта, за его долги перед
Той Стороной расплачиваются его наследники, если не оговорено иное.
До сорокового колена, пока не выплатят долг. И никакой страховки
Той Стороной не предусмотрено, и никакие обстоятельства демонов не
разжалобят. Подписал договор кровью – исполняй, пока твоя кровь
течет в этом мире в жилах потомков.
Знать бы еще, что в том договоре!
Меня привел в чувство посторонний звук. Каскад чудных звуков
скрипки, доносившихся из сада. Маэстро Дальег, давно привыкший к
внезапным громам и молниям в башне черного мага, как ни в чем не
бывало играл Лунный ноктюрн.
Глава 3, в которой на далеком острове Чеврабин
появляется танцующий маг, способный зачаровать даже суровых
чеврабинцев
Год моей странной жизни в этом мире
превратился в постоянное бегство. Забиться в какую-нибудь нору и
спокойно искать способ вернуться домой невозможно: если не менять
образ, чужое лицо врастет, и я никогда уже не верну своего, даже не
вспомню.
А после того, как я попал в ловушку и
долгое время был заключен в какую-то мерзкую статую, я потерял
себя. Кем я был? Как оказался в этом мире? Блондин я или брюнет?
Высокий или низкий? Какого цвета глаза?
Уже не помню.
Но это не страшно. Главное – я знаю,
куда возвращаться. И помню, что стоит попасть в свой мир, вернется
и память о самом себе.
Но за целый год я не нашел дорогу
домой. Не к местным же магам обращаться со своей тайной. Сколько я
их тут встретил, – ни у кого не оказалось ни знаний, ни сил. Они
даже погодой управлять не могут. Да что погодой, даже собственным
настроением!
–Ты
меня слышишь, Анри? – гаркнул на ухо скрипач Рипс, составлявший
ровно половину нашей труппы.
Я поморщился. Анри – это не мое имя. Я
не помнил своего, и придумывал новое для каждого моего нового
попутчика. Только Рипс знал Анри. Исчезнет попутчик, исчезнет и
имя. Обычная подстраховка для такого, как я, пришельца.
–Ну
куда я денусь, старик?
–И в
этом твоя вина – в том, что никуда не денешься из этой вонючей
дыры. Из-за кого мы тут застряли, а?! Ты обещал мне больше не
танцевать на свадьбах, парень! – голос старика сорвался в визг,
короткие серые космы стояли дыбом, а блеклые глаза налились кровью.
Ух, как сердит. Откуда столько злости в артисте, любимце муз?
Скрипачу полагается быть чутким и возвышенным.