— А, простите, с чем это связано? — Георг увлекся совершенно
новой темой. За всю свою жизнь ни он, ни его окружение знать не
знали о каких-то иных курсах. Все градские маги, те еще чванливые и
заносчивые типы, даже словом не обмолвились о такой возможности.
Неужели недоучкам просто стыдно? Интересная тема! Будет о чем
поговорить меж своих по приезде.
— Условия поступления и процент смертности… — Бертран поспешил
сменить скользкую тему. — А вы знаете, что в этом году поступает
первый наследник рода Змеи?
— Сам Роберт? — Гретта взглядом прервала мужа, пожелавшего было
вернуться к обсуждению обучения. — Вы хотите сказать, что он будет
учиться вместе с моим Филиппом? — Калейдоскоп перспектив так и
закружился в глазах практичной дамы. Это же верный путь в высший
свет через дружбу детей!
— Вообще-то на первый год зачисляют десять групп, так что — увы,
— развел руками Бертран. — Ничего нельзя сказать точно.
Между тем группа зашла в одну из аудиторий, ныне пустующую.
Длинные ряды парт и стульев амфитеатром возвышались над местом
лектора.
— Но архимаг обещал поспособствовать... — намекнула Гретта,
улыбаясь функционалу.
— Если его милость будет лично формировать группы, не избежать
скандала. — Бертран подошел к окну, оставив семейство посреди зала.
— Сами понимаете, с подобной фигурой захотят учиться многие. Любое
решение его милости по этому поводу неизбежно породит
обиженных.
— Может, как-то можно договориться? — Подзуживаемый яростным
взглядом второй половинки, вперед выступил Георг. Ему, как
чиновнику, не в первый раз вести подобные переговоры. — Например,
щедрое дарение в фонд преподавателей? Или преподавателя?
Бертран отвернулся от окна и заинтересованно посмотрел на
Георга. Незаметным, но вполне понятным жестом он пригласил главу
семейства подняться и присесть за крайнюю верхнюю парту.
Двинувшуюся было за ними Гретту остановил очередной жест.
Двое мужчин двадцать минут о чем-то переговаривались, порою
срываясь на яростный шепот, а иногда и вовсе замолкая на пару
минут. Гретта с надеждой ждала результата, баюкая на коленях
заснувшего сына, — дорога изрядно измотала всех. Наконец мужчины
завершили торг и с разными выражениями лица спустились вниз. И если
Бертран чуть ли не сиял от удовлетворения, то ее муж, увы, еле
сдерживал кислую мину, пряча чековую книжку во внутренний карман
сюртука.