Тьяго поднял над головой факел.
Кроме большого стола со стекляшками в комнате был стол поменьше, на
котором лежала стопка бумаги и несколько свитков. Рядом стоял
стеллаж, забитый маленькими коробочками, корзинками и
склянками.
Перед глазами начало расплываться, и
Тьяго понял, что надолго ему задерживаться не следует. Обнаружив
еще одну бутылку с зеленой жидкостью, он прихватил ее с собой и
направился обратно к двери.
Подвал сеньора Кальдеры явно
простирался сразу под несколькими домами, но насколько он понял, из
него вел только один выход. Через лестницу и люк в кухне. А значит,
зверю было некуда деться.
Кряхтя от боли в спине и предплечье,
Тьяго вскинул факел и, сжимая горлышко бутылки, вышел в коридор.
Пройдя мимо пустых камер, он приблизился к лестнице и тут среди
ящиков и бочек увидел, наконец, своего недавнего противника. Зверь
лежал, прикрыв лапами морду, и скулил. Почуяв Тьяго, он приподнял
голову, и парень увидел, что вместо глаз у животного остались
кровавые ожоги.
– Не заставляй меня добавлять, –
пригрозил ему парень, выставляя вперед факел.
Почувствовал жар, зверь дернулся в
сторону. Тьяго посмотрел на бутылку, затем перевел взгляд на
косматое животное. Безопаснее было бы облить его жидкостью, но в ту
минуту ему стало его жаль.
Оставив раненого зверя позади, Тьяго
забрался вверх по лестнице обратно в кухню. Двигался он медленно,
чувствуя, что вот-вот потеряет сознание. В прихожей он чуть не упал
и, зацепившись за край висевшего плаща, услышал, как затрещала
ткань. Входная дверь оказалась заперта на ключ. Тьяго ударил по ней
кулаком, но боль отдалась в расцарапанную спину. Слабо вскрикнув,
он развернулся и зашел в гостиную. Единственный выход, похоже, был
через окно.
Как распахнул ставни и перелезал
через подоконник Тьяго едва помнил. Все было в таком тумане, словно
во сне. Упав на клумбу с другой стороны, он сделал над собой усилие
и поднялся на ноги.
В лицо уставилось дуло
пистолета.
– Вы арестованы, – объявил мужчина в
форме городского стражника.
Тьяго вяло кивнул и рухнул ему под
ноги.
***
Спину саднило. Чьи-то руки то и дело
касались царапин. От прикосновений жгло, и боль становилась
сильнее. Тьяго понял, что лежит на животе. Открыв глаза, он увидел
под носом свою скомканную рубаху, пахнувшую чесноком. Ее
использовали, видимо, вместо подушки. Он попытался приподняться, но
чья-то рука похлопала его по плечу.