Как-то ранним утром Феликс сбежал из дому в Гиблый лес, до
которого часа три пешего ходу, чтобы сорвать некий особенный
цветок. Разумеется, никакого цветка он не нашёл, зато обнаружил
жилу ликвера — магического минерала, который редко выходит на
поверхность. Что такое этот ликвер, как я понял, никто точно не
знал, но материалом считался очень ценным и чудовищно опасным.
Видимо, подумав, что такая штука лучше, чем какой-то дурацкий
цветок, паренёк схватился за жилу голой рукой и получил сильнейший
магический ожог. Чары буквально выжгли его личность, освободив
место для меня. Потом пустое тело на автомате вернулось домой, где
Хольд сразу приступил к реанимационным процедурам, результатом
которых стало моё появление в этом мире...
Вот такая печальная повесть о подростковой глупости. Покойся с
миром, Феликс, и спасибо тебе за шанс прожить новую жизнь.
Кроме всего прочего, старик много говорил о магии и о моём
магическом даре. Хотя стоит ли называть это даром — большой
вопрос...
В общем, первый шаг к тому, чтобы стать полноценным колдуном —
это получение специальной печати. В принципе, ничего сложного —
нужно просто прибыть в главную академию общих чар, расположенную в
столице империи — городе Ахене, и заявить о желании стать аколитом
— так здесь называли начинающих колдунов. Ничего сложного, если бы
не один маленький нюанс — эта возможность была доступна только
дворянину, а Феликс Обрин им не являлся.
Казалось бы, плюнуть и растереть — раньше как-то без колдовства
жил и дальше прекрасно обойдусь! — но нет. Без печати, которая
обрамляла бы и упорядочивала дар, магия во мне со временем должна
была стать всё более дикой и всё более необузданной... Нетрудно
догадаться, что ни к чему хорошему это привести не могло.
Людей с даром, но без печати, называли дикими магами, и судьба
их складывалась исключительно печально: либо смерть от бушующих в
крови чар, либо гибель от рук колдовской инквизиции. Хольд поведал
об этой прекрасной организации очень немногое, но даже короткого
рассказа хватило, чтобы понять — гестапо рядом с ним просто
дети.
— Сколько у меня времени? — спросил я, услышав чудесные новости
о неизбежной смерти.
— До чего? До того, когда магия разорвёт тебя на кусочки, или до
того, когда тебя поймают инквизиторы?
Пока Хольд говорил, с его губ не сходила лёгкая улыбка. Кажется,
мне стало чуть-чуть понятнее, почему старика недолюбливают в
деревне.